12 июля. Последние минуты особой, торжественной тишины. Залп!
Вздрогнули земля и воздух. Четкие переносы огня, работа орудий прямой наводки, переход от огневой подготовки к огневой поддержке — артиллерийский оркестр играл как по нотам. Новая серия сигнальных ракет, и атакующая пехота вместе с танками уверенно двинулась вперед вслед за огневым валом.
Противник был настолько подавлен, что на протяжении первых двух-трех километров практически не оказывал сопротивления.
Советские войска научились воевать! Четко взаимодействуют с авиацией и между собой различные роды сухопутных войск! Выросло боевое мастерство солдат и сержантов, офицеров и генералов!
Маршал Воронов шел по напоминавшей лунный ландшафт местности, осматривал последние достижения фортификационной мысли противника — тяжелые бронеколпаки с пулеметами. Их привозили на тягачах и закапывали на угрожаемых направлениях. Но плотность артиллерийского огня была такова, что эти новинки инженерной науки оказались разбиты и атакующая пехота их даже не заметила.
5 августа над Орлом взвился алый штурмовой флаг; в Ставку полетели победные реляции, и впервые в истории Москва чествовала артиллерию салютом. Но маршал Воронов освобождения Орла не видел: он срочно вылетел в столицу, где ждал новый приказ Верховного главнокомандующего. Теперь — под Смоленск.
Задача состояла не только в том, чтобы очистить город от гитлеровцев, но и в том, чтобы не дать им перебросить войска на юг, где советская армия готовилась к нанесению сокрушительных ударов.
По разбитым дорогам на командный пункт Западного фронта. Ночь озарялась магниевыми вспышками — это авиация противника делала аэрофотосъемку. Значит, гитлеровские генералы о чем-то догадываются, В самом деле, оборону здесь создали мощную, в 5-6 полос, общей глубиной до 130 километров. Главная полоса включала развитую систему траншей полного профиля, несколько рядов проволочных заграждений, в два-три кола каждое, дзоты, искусно укрытые маневренные огневые бронеточки, минные поля, противотанковые рвы. Потребуется много снарядов, а где их взять, если основное внимание Ставка сейчас уделяет югу? Более того, фронт до сих пор не получил многое из обещанного ранее, а сроки начала операции неумолимо приближаются.
Сил для прорыва обороны противника в соответствии с утвержденным замыслом, сразу на пяти направлениях, было явно недостаточно. Но быть может, главной целью Ставки является активное сковывание противника на данном участке фронта? Свое мнение по поводу предстоящего наступления маршал Воронов изложил Верховному главнокомандующему 5 августа на встрече в районе Юхнова.
— Западному фронту нужно к весне 1944 года подойти к Смоленску, обстоятельно подготовиться, накопить силы и взять город, — подвел Сталин итоги беседы. — Все, что сможем, дадим. Не сможем — обходитесь своими силами.
Глубина задач была существенно сокращена. Что ж, и это неплохо...
7 августа Западный фронт начал Спас-Демянскую наступательную операцию. За 14 суток напряженных боев войска продвинулись на 35-40 километров, освободили почти 500 населенных пунктов, в том числе и сам Спас-Демянск. Продвижение шло медленно, на пределе сил, окружения, как правило, не удавались. Противник успевал выводить свои части из «мешков» и одновременно наращивал сопротивление, перебрасывая силы с орловского направления.
Сказались низкий уровень боевой подготовки ряда дивизий и слабое знание тактики командирами. Ощутимо недоставало танков, их работу приходилось выполнять пехоте и артиллерии, а они и сами едва справлялась со своими задачами. Но, пожалуй, главной причиной низких темпов наступления было то, что подготовку его на этот раз не удалось сохранить в тайне. Разведывательные самолеты противника летают над лесными дорогами, высматривая советские войска и грузы. Особенно была велика их активность ночью, когда начиналось перемещение боевой техники и транспорта.
Для борьбы с воздушными разведчиками пришлось даже вызвать опытнейшего прожекториста из Москвы, но и ему не удалось добиться успеха. Тогда маршал Воронов выбрал участок дороги, над которым любил летать гитлеровский разведчик, и разместил там группу прожекторов, разделив ее на два эшелона. Они должны были включаться после того, как самолет-разведчик пролетит над головой наблюдателя, тот подаст сигнал ракетой. После этого в дело вступали три зенитные батареи. Приготовив ловушку, маршал Воронов решил немного отдохнуть, а рано утром ему принесли карту, документы и револьвер сбитого фашистского аса. Прием работал безотказно и вскоре стал достоянием других фронтов.
Тем временем войска Западного фронта, набравшись боевого опыта, остановились, провели сбившую противника с толку перегруппировку и возобновили наступление в направлении Ельня — Смоленск, на этот раз успешно. А маршала Воронова уже ждала новая задача — проверка готовности Калининского фронта к намеченной операции.
Слабое место — критически малое количество горючего, особенно для авиации, он выявил почти сразу и добился отсрочки наступления на 6 суток. Службы тыла смогли накопить необходимые запасы, артиллерийская разведка — выявить новые цели для пушек и гаубиц, командиры — лучше подготовить огонь своих частей и подразделений.
Результаты более тщательной подготовки сказались, и операция началась успешно. Упорные бои разгорелись только в глубине обороны противника. Постоянные звонки из Москвы торопили, требуя увеличить темпы наступления, но командование фронта продолжало действовать по принципу «спеши медленно». А как иначе, если сил для выполнения задач едва хватает, да и снаряды приходится экономить, добиваясь точного поражения целей исключительно за счет мастерства артиллеристов.
Искусно скрытые паузы для накопления боеприпасов, перегруппировки — и 15 сентября оборона противника была прорвана. Десять дней спустя над старинными русскими городами Смоленском и Рославлем взвились алые штурмовые флаги советских дивизий. Сейчас, а не следующей весной!
Общая глубина операции достигала 225 километров; успех выглядел немалым даже на фоне стремительных наступлений по освобождению Правобережной Украины и в битве за Днепр.
Победа далась нелегко, крайне уставшие войска нуждались в отдыхе, но нет — Ставка требовала наступать и снова наступать. Напрасно маршал Воронов докладывал, что 55 справных истребителей не смогут прикрыть войска фронта от воздушных ударов противника, что без танков наступление против гитлеровцев, закрепившихся на новых рубежах, будет идти медленно и с неоправданными потерями, — Ставка была неумолима.
Полтора месяца упорных боев, а продвижение на витебском направлении составило всего 15-18 километров. И хотя главная задача — приковать к этому участку фронта как можно больше сил противника — была выполнена, это не радовало. Но в самом конце 1943 года удача все же улыбнулась: 13 декабря, на рассвете, после мощной огневой подготовки войска 1-го Прибалтийского фронта, чьи действия маршал Воронов координировал с объединениями Западного и 2-го Белорусского фронтов, перешли в наступление.
Армии под командованием И. X. Баграмяна продвигались медленно, но верно и к 5 января 1944 года продвинулись на глубину до 60 километров, освободив более двух с половиной тысяч населенных пунктов, в том числе Городок. Небольшая пауза — и следующая наступательная операция, Витебская.
Судя по всему, разведка противника и на этот раз не зевала. Опыт подсказывал, что гитлеровские генералы знали не только направления ударов, но даже день и час начала наступления. Впечатляли и плотности войск, созданные ими в обороне: пехотный батальон с двумя артиллерийскими батареями и четырьмя самоходными орудиями всего лишь на один километр фронта! А еще семь водных рубежей, которые следовало преодолеть на пути к Витебску, хитроумная система траншей и фортификационных сооружений...
Операция в чем-то напоминала схватку двух умелых фехтовальщиков: демонстрируя тактическое мастерство, противник перед самым началом огневой подготовки отводил свои войска в глубину на три километра, оставляя на переднем крае только минимальные силы прикрытия, быстро перебрасывал части с других участков фронта на угрожаемые, а его пехота при поддержке танков в первые дни проводила по 10- 15 контратак! Так что победа была одержана лишь за счет искусства военачальников и героизма и возросшей выучки войск. Итогом этой небольшой, но — как считал впоследствии Маршал Советского Союза И. X. Баграмян — сложнейшей операции стало создание выгодных условий для окончательной ликвидации блокады Ленинграда и успешных ударов летом 1944 года в Белоруссии.
Координируя действия 1-го и 2-го Прибалтийских фронтов, маршал Воронов в то же время выезжал и
