— О том самом! — Чапа огляделся по сторонам, но коридор был пуст. — Кого ты хочешь обмануть? Сазика? Или меня с Яшей?.. Я ведь помню, как ты раньше тут танцевал. Падал даже пару раз, артист! Боялся Яшу обидеть?
— Ну и что? Положим, боялся. — Валентин холодно смотрел в глаза напарника.
— А что сейчас? С каких щей таким храбрым стал? — Чапа скривился. — Ты ведь теперь человек без прикрытия. Крыша-то твоя вот-вот посыплется.
— Это ты так думаешь.
— Я или не я, но если тебя раскусит Яша, смело заказывай место с оградкой.
Они с Аронычем — мужики крутые…
Со стороны зала донесся громкий вопль, и оба поневоле повернули головы. Не глядя на сторожа, Валентин тихо проговорил:
— Кажется, ты сказал Яше, что спешишь домой?
— Вот дурья башка! Ему дело говорят, а он!.. — Чапа выругался. — Хочешь, чтобы тебя съели? И съедят, если будешь себя дальше так вести. Можешь не сомневаться! Чего ты смеешься?
— Я не смеюсь, я сочувствую. — Валентин отступил на шаг. — Сегодня ты явно перебрал. Я имею в виду сонапакс.
Чапа ударил почти без замаха, но все равно тяжело, без Сазиковой резкости.
Валентин без труда увернулся, и огромное тело грузно развернулось вслед за кулаком, едва не рухнув на пол. Валентин ухватил коллегу за локоть, помогая удержаться на ногах.
— Дьявол! — Чапа с кряхтеньем принялся растирать руку. — Все суставы, подлюка, вывернул!
— Видишь, значит, я не ошибся, — жестко сказал Валентин.
И на этот раз слова его Чапа проглотил. Продолжая кряхтеть, проворчал:
— Уклоняешься ты неплохо. Что да, то да. Хотя лет этак десять назад я бы с тобой управился в два счета.
— Не спорю. Десять лет назад я был всего-навсего сопливым подростком.
— Остряк! — Чапа фыркнул. С мучительной гримасой сунул потянутую руку в карман, тяжело двинулся по коридору — высокий, чуть сгорбленный, уносящий обиду.
— Чапа, — позвал его Валентин. — Я тебя все равно люблю. Честно-честно!
Великан медленно развернулся.
— Забудем обо всем, хорошо?
— А чего забывать? Ничего и не было. — Губы Чапы чуть дрогнули. — Ладно, пойду я. Ключи знаешь где.
— Знаю. — Валентин кивнул. — Привет домашним!
* * *
Через полчаса, с мокрыми волосами, посвежевший, он входил в комнату для сторожей. Чапа как в воду глядел. Удобно устроившись в кресле, его терпеливо поджидал «железный человек». С импортной сигаретой в зубах, в кожаной черной куртке, надетой прямо на голое тело. Темные глаза обратились к вошедшему, рука с сигаретой властно указала на стул. Однако, прежде чем сесть, Валентин аккуратно повесил на гвоздь перчатки, полотенце закинул в полиэтиленовый кулек, кулек упаковал в сумку.
— Есть разговор. — Смуглолицый атлет выдохнул дымное облако, озабоченно посмотрел на кончик сигареты. Он не спешил начинать.
— О чем?
Щурясь, Яша разогнал рукой дым.
— Я к тебе давно присматриваюсь. С тех самых пор, как ты здесь образовался. И не один я.
Валентин выдавил из себя усмешку:
— Польщен. И что дальше?
— А дальше мы поговорим. — Яша по-блатному растягивал слова, не забывая о многозначительных паузах, отчего речь его казалась особенно продуманной, содержащей недвусмысленную угрозу. Валентину стало понятно состояние людей, что отправлялись на «собеседование» с Яшей. И то сказать — второй человек после Дрофы, внутренняя контрразведка Сулика. Яша умел вытягивать из людей правду и далеко не всегда прибегал для этого к физическим расправам. Чапа утверждал, что он воздействует на подчиненных гипнозом. Не тем, о котором пишут медики, а гипнозом зоологического характера. Взгляд у Яши действительно был тяжел. Он припечатывал и давил, провоцируя на разговорчивость и откровенность. Так смотрят на своих жертв змеи, совы и тигры, лишая их воли, желания сопротивляться. Глуховатая речь Яши сковывала волю противника посильнее самого грозного рыка. Временами она просто вызывала ужас. От слов Яша в любой момент мог перейти к действиям, и об этом тоже знали все.
— Сколько тебе платит Алоис?
Яша спросил об этом чуть ли не шепотом.
— Неужели интересно?
«Железный человек» ждал. Он задал вопрос, спрашиваемый обязан был ответить.
— Ну хорошо. Сотню за выезд и еще сотню в месяц на житье-бытье.
— За один выезд — сотню? Не много ли?
— Хорошая охрана дорогого стоит, а он знает, что на меня можно положиться.
— Это действительно так?
— Скорее да, чем нет.
— . Тогда какого хрена ты делаешь здесь?
— Резонно. — Валентин кивнул. — Разумеется, зарплата сторожа интересует меня меньше всего. Но работаю я здесь по иной причине.
— Ну-ну, продолжай.
— Место больно хорошее. Перспективное. — Валентин чуть улыбнулся. — Если не выгоните, буду и дальше караулить. Только слышал, Колет на мое место мылился?
— Уже не мылится.
— Что так?
— Есть причина. — Яша ковырнул мизинцем где-то у виска. — Значит, желаешь работать здесь дальше?
— Хотелось бы.
— Тогда, возможно, имеет смысл расстаться с Алоисом? Насовсем.
— А как быть с сотней за выезд? Счета в банке у меня нет. А деньги, ты сам сказал, хорошие. Зачем же от них отказываться?
— Эту сотню ты заработаешь и здесь.
— Каким образом?
— Со временем узнаешь. Добрые люди подскажут.
Свободной рукой Яша вынул из куртки портмоне, выложил на стол стодолларовую купюру.
— Считай это авансом. Работа для таких, как ты, у нас всегда найдется.
— Понимаю. — Валентин потеребил нос. — Только есть одно обстоятельство.
Дело в том, что я кое-чем обязан Алоису.
— А вот это уже твои проблемы. Ни меня, ни Сулика подобные вещи не интересуют. — Яша задумчиво рассматривал затейливую роспись на портмоне. Только сейчас Валентин обратил внимание на странный вид изделия. Подобной кожи он не встречал. И эти синеватые узоры… Что-то они ему напоминали. Яша перехватил взгляд Валентина, охотно пояснил:
— Красиво, да? Подобную штучку на западном аукционе оценят тысяч в десять зелененьких. Как минимум! Бонзы любят экзотику. — Он раскрыл портмоне, давая Валентину возможность полюбоваться синеватой росписью. — В каком-то смысле я их понимаю. Согласись, это тебе не дешевый аллигатор!
Валентин похолодел. Портмоне было из человеческой кожи. На одной стороне красовалась татуировка двуглавого царского орла, на другой — четверка знакомых лиц — Ленин, Сталин, Маркс и Энгельс. Вдоль плетеной кромки витиевато тянулась виноградная лоза, по углам красовались розовые бутоны.
— Нравится? — Яша спрятал портмоне в карман. — Бизнес порочный, верно. Но страшно прибыльный. Плохого человека теперь не убивают. Его сажают в подвал, и опытный мастер покрывает жертву татуировкой с головы до пят. А через месяц из него кроят пятнадцать, а то и двадцать таких штучек.
