Три заката и другие стихотворения

Тогда, собрав осколки прежних дней
     Меж бездной боли и круженьем снов,
Он насладился горечью своей,
     Замкнул уста для бесполезных слов
И навсегда отрекся от пути
К тому, чего не смог он обрести.

Как сумасброд, что от людей таясь,
     Свой дикий нрав не в силах превозмочь,
К безвестной гибели отчаянно стремясь,
     Весь мир живой отбрасывает прочь, —
Так его жизни драгоценный дар
Один кошмар отбросил в никуда.

Как лист увядший, брошен он в пыли,
     Но лишь вчера, в веселии своем,
Дивились мы на строгий его лик,
     Совсем несхожий с нищенским тряпьем,
Не ведая, что каждый обречен
Таким же стать калекою, как он.

Ведь мы, отвергнув жизни благодать,
     Презрели дух смиренного труда
И предпочли в гордыне тосковать
     О мире, что потерян навсегда,
Оплакивая круг своих руин
Среди пройденных выжженных равнин.

И вот судьбы свершилось торжество:
     В последний раз, с мечтою о былом,
Та, что была всей жизнью для него,
     Пришла к нему, но он не знал о том,
Снедаемый корыстною тоской,
Когда до счастья мог достать рукой.

И жалости исполнилась она
     К тому, кто был недвижным и немым;
Небес закатных дивная страна
     Багряную волну гнала над ним
И проливала сумеречный свет
На двух созданий зыбкий силуэт.

О, пусть проснется он! Мгновений слитный хор
     Не прерывается, но нить уже тонка,
Слеза, туманившая ее взор,
     Упала на него издалека, —
Она ушла: затмился окоем,
Надежда отлетела вслед за днем.

Вершится дней круговорот,
     В лучах зари, в сияньи глаз,
И жизнь вступает в свой черед,
     Но для него огонь погас.
Последняя закрыта дверь:
Причислен к мертвым он теперь.

Перевод К. Савельева

Путь шипов и тропа роз

В старинном зале, сумрачном и тихом
С окном высоким, обращенным на закат,
Где за узорной вязью дикого плюща
Вечерняя заря сменялась ночью,
Сидела дама бледная, устало опершись
На том громадный и лицо укрыв в ладонях.
Но не для отдыха ее склонилась голова —
Капелью слезы по щекам сбегали,
И тихого рыданья скорбный звук
С ночными отголосками сливался.
Вот она снова распахнула том,
И голос, полный муки, зазвучал под сводом:

«Увенчан славою отцов,
Покинул он родимый кров —
Лицом к лицу встречать врагов.
Принять последний смертный бой,
За правду биться, как герой,
И сгинуть в сече роковой.

Там, где сердца друзей верны,
Где руки латные сильны,
Где льется кровь его страны.
Пусть в миг предсмертный слышит он