(это мы увидим ниже), во всяком случае бесспорно ясно одно:
Его толкование обладает только филологической достоверностью, а никак не астрономической. Астрономия устанавливает как бесспорный факт только то, что известное расположение планет было видно с острова Патмоса 30 сентября 395-го года. Для того чтобы этот голый и никакого отношения к Апокалипсису не имеющий факт положить в основу филологического истолкования Апокалипсиса, для этого нужно сделать добавочные (уже не астрономические) утверждения, что то или иное место Апокалипсиса нужно понимать так-то, а не так-то. Эти утверждения, будучи по необходимости филологическими, во-первых, не могут обладать даже точностью и абсолютной достоверностью утверждений астрономии, а во-вторых, для того чтобы быть принятыми, должны быть подкреплены филологически достаточными основаниями.
Этим уничтожается характер абсолютной точности, который Н.Морозов хотел бы придать своему исследованию. Он говорит: 'Время возникновения книги Иоанна записано, так сказать, неизгладимыми буквами на самом небе, которого еще никто не имел возможности подделать для подтверждения своих взглядов' (146 стр.). Но из вышеприведенного следует, что 'на самом небе' 'неизгладимыми буквами' записана только картина неба над Патмосом 395-го года, а не 'возникновение книги Иоанна'. О том же, что эта картина имеет какое-то отношение к книге Иоанна, - написано не на небе, а только в книге Н.Морозова, и не 'неизгладимыми буквами', а самыми обыкновенными типографскими чернилами. Морозов же абсолютную, астрономическую точность своего первого утверждения совершенно незаконно, некритично и необоснованно переносит на второе. Получается аберрация, которую не замечает даже он сам, потому что если бы он заметил, он не мог бы ссылаться несколько раз на проверочные вычисления пулковских астрономов, ибо и эти вычисления подтверждают только его первое (согласимся) бесспорное положение.
Таким образом, астрономическая доказательность основного утверждения в книге Н.Морозова уничтожается. Остается только филологическая.
Теперь посмотрим, насколько правильно филологически толкует Н.Морозов наиболее нужные ему места Апокалипсиса.
IV
Если бы соображения Н.Морозова (как он хочет представить) носили действительно астрономический характер, мы не считали бы себя вправе в них вмешиваться и ставить их под сомнения. Но так как в них незаметно для самого Н.Морозова внесена значительная доля 'филологизма', то мы позволим себе проанализировать метод 'вычислений' Н.Морозова, выделить из него все элементы неастрономического 'филологизма' и определить ценность и качество этого последнего.
На чем основаны 'вычисления', в результате которых получается 395-й год?
Н.Морозов приводит цифровую таблицу (III-ю), которая показывает, 'что в продолжение первых четырех веков нашей эры одновременное пребывание Сатурна в Скорпионе и Юпитера в Стрельце в осеннее время было только в 4-м веке в 895 году'.
'Присмотритесь к этой таблице, - говорит Н.Морозов, - и вы заметите в ней очень любопытную вещь: во все три с четвертью столетия после Рождества Христова не было 'ни одного случая, когда Юпитер оказался бы в Стрельце одновременно с пребыванием Сатурна в Скорпионе, как это требуется в главе 6 (стих 8 и 2) Апокалипсиса. Каждый год, когда Сатурн оказывался в Скорпионе, Юпитера не было в Стрельце и наоборот!
Только в 336 a. мы в первый раз встречаем слабый намек на такое совладение, но и эта дата не пригодна, так как при более детальном определении оказалось, что в 336 году Юпитер уже вышел из плаща Стрельца и находится в промежутке между ним и Козерогом. Положение Марса тоже оказалось неудовлетворительным для этого года, и только 395-й год за все четыре века оказался вполне точно приспособленным для Апокалипсиса.
Значит, буря с землетрясением, о которой здесь говорится, пронеслась около 30 сентября 395 юлианского года и не могла быть даже на несколько дней ранее или позднее этой даты'.
Необходимо обратить внимание на подчеркнутые места. Вся книга Н.Морозова, со всеми ее выводами и доказательствами, целиком базируется на этих местах. Центральный пункт утверждений Н.Морозова - 395 -ый год - устанавливается одновременным пребыванием Сатурна в Скорпионе и Юпитера в Стрельце. Других оснований нет. Одновременное же пребывание Сатурна в Скорпионе и Юпитера в Стрельце требуется стихом 8-м и стихом, 2-м шестой главы Апокалипсиса. Других оснований нет.
Таким образом, два утверждения Н.Морозова, на которые мы в предыдущей главе расчленили основную мысль 'Откровения в грозе и буре', принимают более отчетливую форму.
Основной силлогизм книги Н.Морозова может быть выражен в таком безусловно ясном виде:
1. Одновременное пребывание Сатурна в Скорпионе и Юпитера в Стрельце за первые четыре века было только 30-го сентября 395-го года (Maior).
2. В Апокалипсисе, в шестой главе, в стихе 8-м и 2-м говорится именно об этом одновременном пребывании (Maior).
З. Ergo, Апокалипсис написан в 395-м году (Conclusio ).
Утверждение большой посылки носит действительно астрономический характер. Признаем его бесспорным (хотя в скобках скажу, что и здесь кажется сомнительным один пункт: почему в таблице III-ей говорится, что 'одновременное пребывание Сатурна в Скорпионе и Юпитера в Стрельце в осеннее время было только в 4-м веке?' Значит, не в осеннее время это 'одновременное пребывание' было не только в 395 -м году? Но тогда почему же останавливаться на осеннем времени?).
Что же касается утверждения малой посылки, то в неастрономическом характере его сомневаться уже нельзя. Можно только спросить, на чем оно основано? Это вопрос наиболее критический. Большая посылка принята. Если будет принята и малая, то заключения не принять мы даже не можем. Вся доказательность всех утверждений Н.Морозова заключается в ответе на этот вопрос. Итак: говорится ли в Апокалипсисе об 'одновременном пребывании Сатурна в Скорпионе и Юпитера в Стрельце'? Раскроем 6-ую главу Апокалипсиса и прочтем стих 8-ой и стих 2-ой, которые указываются Н.Морозовым.
Вот слова откровения:
'И я взглянул, и вот конь бледный, и на нем всадник, которому имя смерть; и ад следовал за ним, и дана ему власть над четвертой частью земли умерщвлять мечом и голодом, и мором, и зверями земными' (VI гл., ст. 8).
Ka? e?don, ka? 'do?, ?ppoz, clwr?z, ka? ? kaq'menoz ?p?nw a?to? ?noma a?t? ? q?natoj, ka? ? adhz ? kolouqe? met ??to? ka? ?d?qh a?t?iz, ?zousїa ?pokte?nai ?p? t? tetarton t?z g?z ?n rwmqaїa ka? ?n gїmw ka? en qan?tw ka? ?p? t?n qhrїwn t?z g?z.
'И я взглянул, и вот конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец, и вышел он, как победоносный, и чтобы победить' (VI гл., ст. 2).
Ka? eЄdon?, ka? 'do?, Єppoz leuk?z ka? ? kaq'menoz ?? ?ut? ?con t?zon, ka? ?d?qh a?t? st?fanoz, ka? ?z?lqe nik?n ka? єna nik'sh.
Согласитесь, что нужно иметь какое-то особое зрение, чтобы в этих словах, не имеющих в себе даже слабого намека, вычитать 'одновременное пребывание Сатурна в Скорпионе и Юпитера в Стрельце'. Это чудовищно непонятно. Ведь такую же манипуляцию можно проделать с кем угодно и с чем угодно.
Известно, напр., что Пушкин свою 'Полтаву' написал в 1828 году. Но ведь подобно Н.Морозову можно эту дату подвергнуть сомнению и заявить: 'Полтава' написана в 40-м г. и не Пушкиным, а Лермонтовым, ибо в 'Полтаве' есть стихи:
'Кто при звездах, кто при луне
Так поздно едет на коне'.
Эти стихи обозначают пребывание Марса в Козероге, а так как такое пребывание, по данным астрономии, могло наблюдаться в России только в сентябре 1840 года, то, значит, с полной несомненностью и, главное, с астрономической точностью годом написания 'Полтавы' нужно считать не 1828, а 1840-ой!..
Н.Морозову кажется, что, с одной стороны, конь бледный и обозначает Сатурна, а всадник, имя которому смерть, - Скорпиона, а с другой, конь белый обозначает Юпитера, а всадник, имеющий лук, - это созвездие Стрельца; но спрашивается, мало ли что людям может казаться? Где основания? Где хотя бы слабая тень какого-нибудь доказательства? Н.Морозов в своем (чересчур!) вольном переводе Апокалипсиса так и переводит коня бледного Сатурном и коня белого Юпитером - но ведь бывают переводы еще смелее. У
