перспективу возможно понять, лишь достигнув последнего .этапа, когда наступит развязка конфликта и его смысл станет
окончательно ясным. Такое изложение должно поддерживать и усиливать наш интерес.
Согласно данному пророчеству, заключительный конфликт разворачивается в два этапа, каждый из которых завершается нападением на народ Божий.
1. Сначала Юг нападает на Север. Об этом нападении написано очень кратко, в отличие от более подробного описания сокрушительного наступления Севера, который обрушится на своего противника 'как буря... с колесницами, всадниками и многочисленными кораблями и нападет на области, наводнит их и пройдет через них' (11:40). Описание могущества северного царя предвосхищает его окончательную победу. В конце концов он достигает 'прекраснейшей из земель', но, как указывает пророчество, эта победа не является полной. Успех будет лишь частичным: пострадают 'многие' (но не все), а некоторые спасутся от его руки (11:42).
В историческом плане это означает, что Церковь восторжествует над политическими и атеистическими движениями и затем совершит короткий набег на стан народа Божьего. И действительно, несмотря на неоднократные атаки светских движений, вдохновленных марксизмом или каким-либо другим материалистическим учением, Церковь в наши дни приобретает все большую популярность и авторитет. Ее прошлое, ее процветание и особенно ее политическая ловкость обеспечили ей повсеместное признание. Что касается тех, которые пожелали примкнуть в Царству Небесному, а не к этому видимому и внушительному движению, то они выглядят довольно жалко. Рядом с прочно утвердившейся и имеющей богатый опыт Церковью они кажутся неумелой, незначительной и утопической сектой. С середины XIX века, когда, согласно Дан. 8, начинается последнее время, характерными чертами Церкви являются не только ее рост и возросшая активность, но также и ее усиливающийся авторитет179. Если верить Даниилу, то победа Церкви не является ни полной, ни окончательной. Символический язык пророчества говорит о сопротивлении Юга, указывая на движение с Юга на Север: Едом, Моав и
Аммон спасаются от власти Севера. И действительно, мы видим, что гуманистические и атеистические течения после всех нападок Церкви продолжают существовать; светские силы заставили признать себя. Весьма симптоматичен пример Франции, 'старшей дочери Церкви'. Хотя 85% французов крещены, лишь менее 20% являются католиками на деле. Во время своего визита во Францию в мае 1980 года Иоанн Павел II коснулся этой проблемы, обратившись с вопросом к полумиллионному собранию католиков, пришедших встретить его в аэропорту Бурже: 'Франция, старшая дочь Церкви, верна ли ты обещаниям своего крещения?' Этот вопрос, ставший позднее заголовком в епископальной хронике, указывает на серьезный недуг, которым Церковь по-прежнему поражена.
2. Пророчество Даниила идет дальше и проникает за пределы нашего времени. Начинается второй поход. Северный царь продвигается к крайнему югу. Направление с севера на юг передано здесь упоминанием о трех странах, через которые проходит движение: Египет, Ливия и Эфиопия. Когда царь находится в Эфиопии, до него доходят слухи из Палестины (ведь именно она расположена к северо-востоку от Эфиопии). Царь разгневан и его намерения совершенно ясны: 'истреблять и губить' (11:44). Ранее ему не удалось осуществить эти свои намерения, так как его отвлекала война с Югом. А теперь ничто ему не мешает. Он идет уже не в одиночестве; а те, которые раньше сражались против него, теперь следуют за ним (11:43). Впервые Север и Юг становятся союзниками. Народы Юга (ливийцы, ефиопляне, а тем более египтяне) признают власть Севера и присоединяются к нему в последнем походе против 'горы преславного святилища'. Лагерь разбит между двумя морями (11:45), то есть между Средиземным и Мертвым морями, образующими границы Израиля180. Этот поход направлен против храма Божьего. В библейском языке выражение 'гора преславного святилища' обозначает место, где находился храм, а также сам храм181.
Именно сила храма делает эту страну священной и превращает ее в 'прекраснейшую из земель' ('цеви'). Израильтянин становится поэтом, когда говорит об этом месте.
Причина его возвышенных чувств кроется в том, что это видимое и осязаемое место вызывает у него мысль о другом месте, расположенном на небе, где находится Бог. Это следует из 47-го псалма, где говорится о 'святой горе', Сионе, и упоминается 'северная сторона' ('йаркетей цафон', 47:3) идиоматическое выражение, обозначающее самые верхние высоты, где живет Бог (см. Ис. 14:13).
Это следует также и из молитвы, которую произнес Соломон при посвящении храма:
'Да будут очи Твои отверсты на храм сей день и ночь, на сие место, о котором Ты сказал: 'Мое имя будет там';
услышь молитву, которою будет молиться раб Твой на месте сем. Услышь моление раба Твоего и народа Твоего Израиля, когда они будут молиться на месте сем; услышь на месте обитания Твоего, на небесах, услышь и помилуй' (3 Цар. 8:29. 30).
Иудей возносил молитву лицом к храму, к месту Божьего имени, а исполнение этой молитвы приходило с неба, из места Божьего обитания.
Выражение 'гора преславного святилища' (Дан. 11:45) обозначает место на небе, где пребывает Бог. Подобный язык мы встречаем уже во второй главе Книги Даниила. Здесь, как и там, время конца отмечено объединением всех царей земли перед горой Божьей. Во второй главе гора символизировала грядущее небесное Царство Божье (2:35, 44, 45). Этот же мотив мы находим в Книге-Откровение, в 16 главе, в связи со знаменитым пророчеством об Армагеддоне. И там в последние времена 'цари земли всей' объединяются в союз перед установлением Царства Божьего (Откр. 16:14, 15). И там говорится о горе Божьей. Слово 'Армагеддон' это транскрипция еврейского выражения 'хармогед' (гора собрания), которое обозначает Сион, небесный престол Божий (Ис. 14:13).
Армагеддон из Откровения и гору из Книги Даниила не следует понимать как места, имеющие здесь, на земле, свои
географические координаты; это скорее указание на космическую природу духовной битвы, в которую вовлечены все земные силы. Такая расшифровка необходима для понимания исторического значения этой последней, постепенно назревающей битвы. Согласно Дан. 2 и Откр. 16, 'цари земли всей', а по Дан. 11 - Север и Юг, то есть все земные силы, впервые объединяются, чтобы вместе вступить в сражение. Ставка в этом сражении имеет духовный характер, она затрагивает Божий престол, которому все эти силы противостоят; она затрагивает Царство Божье.
Нам кажется, что все это очень далеко от нас. Нам кажется, что пророчество Даниила не связано с нашими повседневными заботами. Но достаточно лишь просто понаблюдать за событиями, разворачивающимися в мире в эти последние времена, чтобы увидеть, что данная пророческая перспектива не лишена основания. Судите сами:
- В Божье Царство больше не верят. Эту надежду, которую раньше воспринимали как сущность христианства182 и которая наполняла радостью сердца христиан, теперь уподобляют наивным. мифам прошлого. В этом плане Церковь объединилась с материалистическими и гуманистическими идеологиями. Вместо того, чтобы возвещать иное царство, религия стала призывать строить это царство. В наши дни религиозным идеалом стало царство здесь, на земле. Люди снова обращаются к социалистической и экзистенциалистской философии, чтобы обосновать свое упование на человеческие силы; и все это делается во имя самых благородных идеалов. Звучат слова о справедливости, любви и счастье человека. Однако Бог при этом отсутствует, и небо оказывается пустым. Таково лицо религии конца XX века. В нем мы узнаем черты послушного католического и протестантского христианства. Политические пасторы и священники третьего мира находятся под влиянием либеральной теологии. Это - .мечта Тейяра де Шардена, обещающего 'поющее завтра'. Это - диалектика Бультманна, который сводит ожидание Царствия к простому жизненному опыту и таким образом устраняет Бога из истории. Больше не говорят о Царстве Божьем как о реальном и объективном Царстве, но ловко подменяют его содержание
красивыми понятиями о любви, справедливости и прогрессе. Такую веру легче усвоить. Никогда прежде Церковь не имела такого влияния в политике, как сейчас. И правые, и левые движения с одинаковой убежденностью заявляют о своей приверженности Церкви. Ее голос громко звучит в странах Востока, где коммунизм рухнул. Ее голос раздается и на Западе, в среде правых движений, стремящихся к власти. Церковь стала политической силой, с которой нельзя не считаться.
Такой же тип мышления мы видим и в мусульманских странах, где очень сильны тенденции к установлению исламского правления. Пример Ирана соблазнителен не только для Алжира. Интегристские движения усиливаются повсюду: в Марокко, в Тунисе, в Ираке, в Ливане, в Саудовской Аравии, в Турции, в
