— Нелегко человеку жить, не имея своей земли.
— Ты прав, — согласился с ним Мат. — Отдам-ка я ему свой лучший округ.
— Какой округ, господин?
— Округ Динодиг.
В наши дни это Айвионит и Ардидви.
В округе Динодиге в том месте, которое называлось Мир И Кастехл, во дворце поселились молодые. Хлев Хлау Гафес был храбр и справедлив, и его подданные любили его и его жену.
Как-то раз, когда он гостил в Кайр Датиле у Мата, сына Матонви, Блодайвет шла по двору и, услыхав, что трубят в рог, увидала оленя, бежавшего из последних сил. Следом за ним появились собаки и охотники, а за собаками и охотниками — множество пеших людей.
— Пусть кто-нибудь помоложе сбегает и узнает, чье это воинство.
Юный гонец во всю прыть помчался исполнять приказание. — Здесь Гронв Пебир, король Пенхлина, — сказали ему.
И гонец вернулся к своей госпоже.
Гронв Пебир загнал оленя и убил его на берегу реки Канвайл, где пробыл до темноты, освежевывая добычу и угощая собак, а потом подошел к воротам замка, где жила Блодайвет.
— Наверно, вождь плохо о нас подумает и всем расскажет, если мы не пустим его на ночь.
— Ты права, госпожа.
Ворота отворили, гостя провели во дворец, и сама Блодайвет вышла поздороваться с ним.
— Госпожа, пусть Господь благословит тебя.
Они сели ужинать. Когда Блодайвет смотрела на Гронва Пебира, ее сердце переполнялось любовью. И его сердце, когда он смотрел на нее, тоже переполнялось любовью. Гронв Пебир не стал скрывать от Блодайвет своих чувств и прямо сказал ей, что любит ее. Блодайвет обрадовалась, и до утра они проговорили о своей любви, которая расцвела всего за одну ночь.
На другое утро им предстояло разлучиться, но Блодайвет попросила Гронва Пебира:
— Молю тебя, останься еще на один день.
День и ночь они провели в разговорах о том, как им поступить, чтобы больше не разлучаться.
— Есть только один способ, — сказал Гронв Пебир. — Ты должна выспросить у Хлева Хлау Гафеса, какой смертью ему предсказано умереть. Сделай это под видом заботы о нем.
На другой день Гронв собрался в путь.
— Молю, не покидай меня, — попросила его Блодайвет.
— Если ты не хочешь, я не поеду, но ты сама знаешь, король может сегодня возвратиться.
— Завтра я обещаю отпустить тебя.
И опять Гронв собрался в дорогу, и опять Блодайвет не пожелала расстаться с ним.
— Ты помнишь, что я тебе сказал? — спросил ее Гронв. — Разузнай, какая смерть ему предсказана, только постарайся быть с ним понежнее.
Наконец возвратился домой Хлев Хлау Гафес. Весь день он и его жена провели за пиршественным столом в беседах и песнях, а ночью, ложась спать, он о чем-то спросил Блодайвет, но она ему не ответила. Он спросил еще раз, но снова не получил ответа. Ни одного слова он, как ни старался, не смог из нее вытянуть.
— Ты заболела? Что с тобой?
— Я думаю о том, о чем мы никогда не говорим, потому что боюсь, как бы ты не умер и не оставил меня одну.
— Господь благословит тебя за твою заботу обо мне, но пока Он Сам меня не заберет, убить меня не так-то легко.
— Ради Бога и моего спокойствия, скажи мне, какой смертью ты умрешь. Я ничего не забуду и поберегу тебя.
— Пожалуйста, если хочешь. Мне суждено умереть от раны, нанесенной копьем, которое должны закаливать целый год и к которому нельзя прикасаться, разве что во время воскресного жертвоприношения.
— Это все?
— Нет, не все. Меня не убьют ни в доме, ни вне дома, ни на коне, ни без коня.
— А как же?
— Я тебе скажу. Возле реки надо поставить чан для купания, над чаном возвести крышу и хорошенько укрепить ее, потом притащить убитого козла и положить его рядом с чаном. Когда я поставлю одну ногу ему на спину, а другую — на край чана, тот, кто ударит меня копьем, нанесет мне смертельную рану.
— Что ж, — сказала Блодайвет, — будем надеяться, небо нам поможет.
Едва она все разузнала, как послала к Гронву Пебиру гонца, и Гронв взялся калить копье. Ровно через год оно было готово, и в тот же день он сообщил об этом Блодайвет.
— Господин, — сказала Блодайвет мужу, — я все думаю и никак не могу понять то, что ты рассказал мне. Покажи, как ты должен встать на козла, а я приготовлю чан.
— Что ж, я покажу тебе.
Блодайвет немедля послала известить Гронва, и он тотчас примчался. Она спрятала его в кустах на горе, которую теперь называют Брин Кавергир, что на берегу реки Канвайл. Еще она приказала собрать на другом берегу прямо против Брин Кавергира всех коз и козлов, каких только можно было отыскать в округе.
На другой день она сказала мужу:
— Господин, я приказала поставить чан и возвести над ним крышу. Все готово!
— Хорошо. Пойдем поглядим.
И они вместе отправились поглядеть на чан.
— Ты войдешь? — спросила она.
— Войду, — ответил он.
— Господин, — не унималась его жена, — ты говорил о каких-то зверях. О козлах, кажется?
— Правильно. Одного козла надо убить и принести сюда. Принесли козла. Хлев поднялся в чане на ноги, оделся и одной ногой стал на козла, а другой — на край чана.
Тут Гронв бросил из своего укрытия отравленное копье и попал Хлеву Хлау Гафесу в бок. Обыкновенно такое копье легко вытаскивается, но на этот раз наконечник намертво застрял в теле несчастного, который с громким криком обернулся орлом, взлетел в небо и пропал.
Едва он скрылся из глаз, как Гронв и Блодайвет вместе отправились во дворец и всю ночь не разлучались друг с другом. На другой день Гронв вступил во владение Ардидви и стал править там, захватив в свои руки и Ардидви, и Пенхлин.
Тем временем слухи о том, что произошло, достигли ушей Мата, сына Матонви. Но как ни велико было его горе, еще сильнее горевал Гвидион.
— Господин, — сказал Гвидион, — не знать мне покоя, пока я не доищусь
