дремучий лес, а в ее платье нарядила свою родную дочь и подставила ее вместо стариковой дочери. Ни муж, ни люди обмана не заметили. Только старая мамка все поняла, а сказать боялась. Ведьмина дочка кормить-то не могла. Тогда мамка несет ребеночка к лесу и поет:
Арысь-поле прибежит, сбросит свою шкурку под колоду, возьмет мальчика, накормит, после наденет шкурку и уйдет в лес.
«Куда это мамка с ребенком все ходит?» – думает муж. Проследил и увидел, как прибежала из леса рысь, сбросила с себя шкурку, превратилась в его жену и стала кормить малютку. Он подкрался из-за кустов, схватил шкурку и спалил ее.
– Ах, что-то дымом пахнет, никак, моя шкурка горит! – говорит Арысь-поле.
– Нет, – отвечает мамка, – это, верно, дровосеки лес подожгли.
Так шкурка и сгорела, колдовство закончилось, Арысь-поле приняла прежний вид и рассказала все мужу. Тотчас собрались люди, схватили ведьму и прогнали ее вместе с ее дочерью».
Дочитав, я закрыла тетрадь. Солнце уже начало припекать спину, и я бросилась в воду.
Освеженная, двинулась дальше. Мой путь лежал мимо изогнутой сосны. Я с любопытством огляделась – лес казался обычным. К моему удивлению, цветок по-прежнему лежал на стволе сосны и выглядел свежим. Я пожала плечами, зачем-то взяла его и двинулась вдоль берега. Идти было довольно удобно, сосны здесь росли редко, лес был чистым, а прекрасные виды, открывавшиеся на озеро, радовали глаз. Мое настроение стремительно поднялось. Я пошла быстрее и даже стала напевать под нос. Мне очень нравилось направление этно-фолк-рок, а особенно певица Пелагея. Последнее время я буквально подсела на ее творчество.
пела я, ощущая поднимающуюся из глубин души непонятную радость.
Я шла так быстро, что путь показался мне коротким, хотя я помнила, что дорога до затона занимает пару часов. И вот я уже стою на высоком холме. С него шел крутой спуск, отводящий от озера влево. И я вприпрыжку побежала по склону. И оказалась на дне глубокого оврага, заросшего высокой и сочной от влаги травой. Тоненький ручеек журчал в узком неровном русле, и я начала пробираться, стараясь не попасть ногами в воду. Скоро овраг закончился, ручеек влился в круглое озерко, сплошь покрытое зелеными листьями лилий. Это и был затон. Я выбралась на ровную полянку, покрытую изумрудной травкой. Она была странно ровной, словно подстриженной опытным садовником. Расстелив полотенце, я уселась и осмотрелась. Место и правда выглядело будто заколдованным. Затон находился в низине, и все пространство над ним было покрыто туманом. Вокруг рос густой смешанный лес. Он окружал берега живыми стенами. Многие деревья заплетены хмелем и вьюнками. Лучи солнца еще не пробились сюда, и шевелящийся туман казался серо-розовым шлейфом, закрывающим воду. Высокие, пока закрытые чашечки лилий торчали над листьями, словно восковые незажженные свечи. И это придавало картине какую-то торжественность и еще большую загадочность. Тишина, не свойственная лесу, царила здесь. Не было слышно птиц, не шелестели листья, и даже не жужжали насекомые. Пахло тонкой влажной сладостью.
«Идеальное место для съемок какого-нибудь фильма про русалок», – мелькнула неожиданная мысль, и я невольно улыбнулась. Затем встала и опустила принесенную лилию в воду. Она не упала на листок, как я думала, а выпрямилась и раскрылась. Ее сердцевина была нежно-розовой. Видимо, поэтому лилия сильно походила на цветок лотоса. И вдруг, словно по команде, медленно расправили лепестки и остальные цветы. И все они были нежно-розоватыми. Я невольно ахнула от открывшейся передо мной красоты. На гладких темно-зеленых листьях словно засияли светлые звезды. В этот момент луч солнца пробился сквозь истончившуюся пелену тумана, и множество засверкавших росинок осыпали звезды цветов и зажгли их разноцветными искорками. Я стояла у самой воды в оцепенении и не могла отвести глаз от этой красоты.
– Значит, ты решила вернуть цветок? – раздался позади меня мужской голос.
Я обернулась и вскрикнула. На полянке стоял Влад.
– Ты?! – прошептала я, делая шаг к нему.
– Конечно, – спокойно ответил он.
Я увидела, что его правая рука перебинтована от кисти и до локтя.
– Что с тобой? – испугалась я.
– Ерунда! – ответил он и улыбнулся. – Небольшая рана. Почти зажила.
– Травма? – уточнила я. – С такой работой наверняка без них не обходится.
– Не совсем, – уклончиво ответил он и приблизился.
– Привет, – прошептала я, не сводя с него глаз.
Мне показалось, что Влад выглядит еще прекраснее, чем в нашу встречу на стадионе. На фоне леса его красота отчего-то проступала ярче. Казалось, что это его среда обитания, что он гармоничен с ней. Весь его глянцевый лоск пропал, и от этого природная прелесть только выигрывала. Влад был одет в короткие шорты на голое тело. Меня удивило, что он босой. Его длинные роскошные волосы свободно рассыпались по плечам, мускулистое тело золотилось красивым загаром. Внезапно я ощутила всплеск физического влечения, испугалась и отпрянула от Влада. Но он не перестал улыбаться. Его лицо было открытым, взгляд нежным. И я взяла себя в руки, устыдившись.
– Давай присядем, – предложила я, чувствуя, как горят щеки.
Мы опустились на полотенце. Влад взял тетрадь и начал ее листать. Его лицо выразило сильное любопытство.
– Откуда это у тебя? – спросил он и испытующе на меня глянул.
– В деревне один дедушка подарил, – пояснила я. – Сказал, что ему это не нужно.
– А он где взял? – настойчиво продолжил Влад.
– Ты появился здесь так загадочно только для того, чтобы выяснять у меня про тетрадь? – поинтересовалась я.
– Я все объясню, – мягко ответил он. – Но это важно.
И он закрыл тетрадь.
– Бабушка мне рассказала, что эти записи делал поп-расстрига, который пришел неизвестно откуда и поселился в деревне. Звали его Алексей. Его уже лет десять как нет на свете, а вот тетрадь осталась.
– Мы слышали, что есть записи, – задумчиво произнес Влад, не выпуская ее из рук.
– Кто это – мы? – спросила я.
– Потом, – ответил Влад и потянулся ко мне.
Я замерла, погружаясь в его глаза. Они были прозрачными, их цвет янтарно-коричневого меда словно наполнился золотыми искорками, и мне вдруг показалось, что это крохотные золотые бабочки порхают в глубине его глаз. Но вот эти бабочки заполнили всю радужку, и я вновь увидела на поверхности его глаз, словно они превратились в дисплей, какие-то пробегающие картины. Я различила лесную тропу и девушку, едущую на велосипеде. Я даже заметила пса, бегущего рядом. Над тропой пролетела огромная птица. Я увидела, как она опустилась на землю и превратилась в какого-то мужчину. Он повернулся. Его лицо приблизилось и заполнило всю радужку глаз. Я четко видела мертвенно-бледную кожу, черные пронзительные глаза, кривящийся красный рот. Мужчина усмехнулся, его ноздри втянули запах. Его рот раскрылся, зубы начали отрастать, превращаясь в острые клыки. Словно молния пронеслась в моей голове. Ведь я уже видела именно этого монстра! Я не могла ошибиться! Он возникал в моей памяти, а потом – чернота. Я вскрикнула и отодвинулась от Влада.
«А вдруг это он?» – мелькнула нелепая мысль.
Я мгновенно пришла в себя. Влад явно встревожился. Он моргнул, и картинки исчезли. Он выглядел уже как обычный юноша. Я отодвинулась и села, сцепив руки на прижатых к груди коленях.
– Расскажи мне все! – решительно проговорила я. – Слишком много загадок! И твое странное появление здесь! Ты за мной следил? И что это за картинки в твоих глазах? Кто ты?
– О, я не хотел, – сокрушенно произнес Влад. – Никак не могу научиться контролировать трансляцию мыслей на радужку глаз. Когда я сильно волнуюсь, то это происходит помимо моей воли. Прости, если напугал тебя. Но я сейчас вспоминал, как впервые тебя увидел…
