Он покачал головой.
— Я близок к завершению как никогда. Это удачный год. Если я не сделаю этого сейчас, будет поздно.
Его настроение удивило и заинтересовало ее.
— Где твой оптимизм сегодня?
— О, я все еще оптимистически настроен, а то бы не планировал снова гарцевать на быках в этом сезоне. Но я знаю себя. С каждым годом травмы становятся все тяжелее и требуется все больше времени на восстановление сил и здоровья. Время не щадит спортсменов.
— Чем ты займешься, если это конец? Если ты не сможешь вернуться в спорт?
Он пресек ее острый взгляд.
— Даже не думай об этом, Бекки-Ребекки. Доктора говорят, что у нас с тобой большие успехи в реабилитации. Если все пойдет так же и дальше, колено будет достаточно здоровым для того, чтобы вернуться. Мне следует идти дальше. Мне это просто необходимо.
Ей была ужасна сама мысль о том, что он снова может пораниться или, что еще хуже, может погибнуть, как Крис. И, возможно, именно это было проблемой, мучавшей ее в последнее время. Она не хотела, чтобы он уехал, потому что боялась за него.
— Почему родео имеет для тебя такое большое значение?
— Не знаю. Возможно, чтобы доказать себе, что я могу делать что-что такое, чего большинство мужчин делать не могут.
— Говорят, ты рискуешь ради того, чтобы на тебя смотрели.
— Возможно.
Повернувшись к ней и игриво засмеявшись, он мягко перевел разговор на другую тему. Такой мужчина, как Джетт, не хотел углубляться в причины своего поведения.
— Как ведет себя джип? Нет ли каких-нибудь проблем?
— Это рай на колесах. — Бекки чокнулась с ним стаканом чая. — Генератор работает бесперебойно. Батарея никогда не садится. И двигатель не перегревается. — Она мягко засмеялась. — Я не знала, что такое вообще возможно.
Она не хотела говорить о том, что каждый раз его незримое присутствие в машине ошеломляло ее. Аромат его одеколона. Его странное и неожиданное собрание музыки — мелодии ковбойского салуна и христианские псалмы в исполнении чернокожих певцов были перемешаны с тяжелым металлом. Музыка столь же сложная, как и этот мужчина.
— Я не знаю, как отблагодарить тебя за него.
Он похлопал по шине, обернутой вокруг его ноги.
— Ты уже сделала это. Я слишком ленив, чтобы так много заниматься, ты же заставляешь меня делать это.
Бекки покачала головой. Она уже узнала его достаточно хорошо, чтобы понять, что сейчас он чего-то не договаривает. Джетт Гарретт мог быть непоседой, но он не был ленив.
Сгустилась темнота, малыши вылезли из песочницы и направились к дому.
— Мальчики, вы куда? — окликнула их Бекки.
— Мне нужно на горшок. — Эван взялся за шорты.
Дилан сделал то же самое.
— И мне тоже.
— Тогда идите. И не забудьте помыть руки.
Держа стакан чая, она поднялась. После ухода мальчиков сразу стало слишком тихо. Джетт нарушил тишину:
— Спасибо за то, что разрешила Дилану покататься сегодня на лошади, и за то, что доверила мне заботу о нем.
Доверила ему? Но доверяла ли она? Бекки посмотрела на него. Ее вдруг потрясло осознание того, что она сейчас поняла. Пока ее сын в течение тех немногих минут хохотал и сиял от счастья, находясь в седле Шкипера, она знала, что Джетт не позволит ему упасть.
— Ему очень понравилось.
— Мне тоже, — сказал Джетт. — Мне понравилось видеть его ликующим. Он замечательный ребенок. Крис гордился бы им.
— Крис назвал бы его девчонкой.
— И был бы не прав. И я был не прав. Дилан, возможно, немного сомневается в своих силах, но у него есть смелость.
— Больше, чем мне хотелось бы. Вчера он убежал от меня в магазине, потому что хотел за двадцать пять центов покататься на лошадке, но у меня не было времени.
Вчера он напугал ее так, что она опрометью помчалась из магазина. Но, несмотря на то, мать упорно звала его, он продолжал бежать, направляясь прямо к пластмассовому пони.
— Иногда я вижу в нем так много качеств Криса, что это пугает меня до смерти. Что будет, если с ним тоже случится что-нибудь ужасное? Я не могу и в мыслях перенести, что тоже потеряю его.
— Тебе, наверное, было очень тяжело — ведь ты была с Крисом во время несчастного случая.
— Это было ужасно. — Она вздохнула, стараясь не позволить страшным мыслям снова захватить ее. — Сейчас я бы хотела, чтобы мы не ходили на озеро в тот день. Я бы хотела...
— Я помню, когда это случилось. Я был в Колорадо-Спрингс, и там до меня дошла эта ужасная новость. Никто не мог поверить в то, что Крис ушел из жизни.
— Он и не должен был. Если бы я была более осторожна...
Джетт наклонил голову, нахмурясь.
— Ты?
Она кивнула.
— Я. Я одна ответственна за смерть Криса.
Джетт придвинулся поближе к ней, провел пальцем по ее щеке и спросил:
— Как же это произошло?
Бекки никогда, ни одной душе не рассказывала полную историю того дня.
Не понимая, почему, она чувствовала, что просто обязана выложить Джетту ту ужасную тайну, которой ни разу не поделилась ни с кем. Под прикрытием темноты сделать это было легче.
— Я была небрежна и глупа... И я убила его.
— Смерть Криса была несчастным случаем, Бекки, — после долгого молчания сказал Джетт.
— Нет, это был не несчастный случай. — Она покачала головой, когда он начал спорить. — Нет. Мы делали это нарочно. Мы только что узнали о том, что я уже шесть недель беременна. Это было празднование. — Горький звук вырвался из ее горла. — Крис даже выпил за это без остановки несколько кружек пива.
— А ты?
— Нет. Я не пила. — Благодарение богу, она не добавила этого груза к своей вине. — Я не хотела навредить ребенку принятием алкоголя. Мы с Крисом часто играли на озере — катались на скутере, на водных лыжах, состязались в гребле. Водные спортивные состязания были нашим любимым развлечением. — Бекки все еще скучала по ним, хотя не позволяла себе этой роскоши после рождения Дилана. — Мы проводили летом на озере почти каждый уикенд, так что я никогда не рассматривала игры на воде как возможную опасность. Мы оба были превосходными спортсменами. Казалось, ничто не может случиться с нами. У каждого из нас было по скутеру. Мы очень любим игру, где каждый должен был сделать что-то оригинальное, чтобы проявить свою храбрость, подъезжая друг к другу, пока кто-то один не уступит и не свернет. Никто из нас никогда не получал никакой травмы. Никто не мог заставить Криса признать поражение. Он часто дразнил меня трусишкой. Я мысленно переигрывала тот момент миллион раз. Так или иначе, я слишком долго ждала, чтобы уступить ему дорогу. К тому времени, когда я дернула руль, чтобы увернуться, было уже слишком поздно.
Они оба взлетели в воздух, выброшенные из скутеров, подобно двум живым пушечным ядрам.
— Кроме временной потери дыхания от очень сильного удара о воду, у меня больше ничего не было.
