разумной мысли, — ехидно заметила Роксана.
— Черт с ней, с Дженет.
— Иди к ней, я тебя не задерживаю, — издевательски усмехнулась Роксана.
— Полагаю, ты оскорбишься, если я дам тебе оплеуху? — процедил Робби сквозь стиснутые зубы.
— Нет, если не боишься получить сдачи.
— Садись, — велел Робби, едва сдерживаясь. — Сюда.
Он показал на стул в углу. Сейчас он намеревался держаться подальше от нее, чтобы сохранять самообладание. Он и без того был уже на пределе!
— Ты бессовестно испытываешь мое терпение.
Роксана не шевельнулась.
— Иисусе, до чего ты упряма!
Он уселся в углу на стул и уставился на Роксану.
— А теперь объясни, почему мы больше не любовники, — потребовал он, расстегивая сюртук.
— При таком гареме ты во мне не нуждаешься. Так что убирайся.
— Ты не ответила на мой вопрос.
Робби стащил сюртук с широких плеч.
— Я предпочитаю свою независимость, — отрезала Роксана, хотя ее пульс участился, когда он сбросил туфли.
— Я не собираюсь ограничивать твою независимость.
— И все же временами, — ехидно продолжала она, — ты берешь на себя роль диктатора, которая меня оскорбляет.
Робби поднял глаза:
— В таком случае прошу меня простить.
Слова! Одни слова. И никаких признаков раскаяния!
— Можно подумать, в будущем ты станешь просить прощения в тех тысячах случаев, когда предпочтешь что-то сделать по-своему.
Ее глаза горели огнем.
— Может, мне не хочется слышать тысячи твоих извинений! Может, мне не нужен роман, не принимающий в расчет мои чувства к детям! Никогда не забуду того, что с ними случилось! Мне следовало быть рядом, когда они нуждались во мне. Так что извини, если я питаю сильную неприязнь к мужчинам, которые считают, что могут командовать мной! И при виде тебя в компании драгоценных подружек я снова вспоминаю о твоей распутной жизни. Ты наверняка поймешь, что я предпочитаю избегать подобных непристойных сцен. Поэтому предлагаю тебе ехать к Дженет. Уверена, она ждет.
— Ты закончила?
— Да, — сварливо бросила Роксана.
— Поверь, я в ужасе от того, что случилось с твоими детьми, и извинился бы сто раз, если бы это тебя утешило. Но сомневаюсь, что когда-нибудь смогу загладить свою вину. Что же до твоей независимости… чертовски глупо даже спорить об этом. Все изменилось. Об Аргайлле позаботились. — Он выставил ладони, словно стараясь отразить ее гневный ответ. — Позволь выразиться иначе: от Аргайлла мы откупились, и больше никто не желает отдавать тебе приказы, в особенности — я. И что бы ты там ни думала, другие женщины меня не привлекают. Дженет буквально бросилась мне на шею, я пытался ее оттолкнуть.
— Избавь меня от объяснений, — фыркнула Роксана, презрительно скривив губы.
— Может, я не хочу избавлять тебя от всего, что связано со мной!
— У тебя нет выбора.
— Выбор всегда есть, — зловеще ответил Робби.
— Ты опять начнешь меня запугивать?
— Я думал о чем-то более… приятном. Подъем сюда был нелегким.
— Почему ты не сказал сразу? — пренебрежительно усмехнулась она. — Уж я бы сумела угодить незваному гостю, если бы знала, что он приложил столько усилий!
— Раньше ты знала, как угодить!
— Имеешь в виду, до Дженет? — спросила Роксана.
— Может, принести от нее записку, освобождающую меня от всех обвинений?
— Неужели она даст такую… без всяких одолжений с твоей стороны? — дерзко пробормотала Роксана.
— Ты настоящая стерва.
— А тебе обязательно нужно спать с любой женщиной, которая подойдет ближе чем на два шага.
— Как удобно! Ты находишься как раз в двух шагах. Думай об этом как о нежном прощании, — издевательски заметил Робби, — если действительно говоришь откровенно.
