Но здесь, как ему показалось, собрались сотни верблюдов, и все они выражали недовольство, словно плохо смазанные насосы, и воняли как тысячи промокших половиков. Среди верблюдов ходили люди в джелибах и периодически лупили животных палками, что является наиболее надежным и не раз апробированным методом общения с верблюдами.
Брута подошел к ближайшему животному. Мужчина привязывал к горбу бурдюки с водой.
— Доброе утро, брат, — поздоровался Брута.
— Отвали, — ответил мужчина, не оборачиваясь.
— Пророк Бездон говорит нам (глава XXV, стих 6): «Горе тому, кто поганит свой рот проклятиями, ибо слова его не что иное, как пыль», — нравоучительно промолвил Брута.
— Правда? Тогда бери его с собой и отваливайте оба, — равнодушно ответил мужчина.
Брута замялся. Формально мужчина только что заработал гарантированное место в тысяче преисподних и месяц или два пристального внимания квизиции, но, присмотревшись, Брута заметил, что разговаривает с членом Божественного Легиона: из-под накидки воина торчал меч.
А легионеры, как и инквизиторы, пользовались особыми уступками. Частые близкие контакты с нечестивцами влияли на их разум и подвергали их души смертельной опасности. Брута решил проявить великодушие.
— Куда же вы отправляетесь со всеми этими верблюдами в такое чудесное утро, брат?
Воин затянул веревку.
— Скорее всего, в ад, — ответил он с мерзкой ухмылкой. — Вслед за тобой.
— Правда? А по словам пророка Ишкибля, для поездки в преисподнюю человеку не требуется ни верблюд, ни лошадь, ни мул. Он может въехать туда на своем языке. — В голосе Бруты послышались нотки неодобрения.
— А никто из старых пророков не говорил, что всякие любопытные придурки заслуживают хорошего удара по уху? — осведомился легионер.
— «Горе тому, кто поднимет руку свою на брата, поступая с ним аки с Безбожником», — процитировал Брута и добавил: — Это Урн. Наставления XI, стих 16.
— «Отваливай побыстрее и забудь, что видел нас здесь, иначе не миновать тебе беды, друг мой», — откликнулся легионер. — Сержант Актар, глава I, стих 1.
Брута нахмурился. Такого пророка он что-то не припоминал.
— Уходи отсюда, — раздался в его голове черепаший голос. — Неприятности нам совсем ни к чему.
— Надеюсь, поездка будет приятной, — вежливо произнес Брута. — Куда бы вы ни направлялись.
Он вернулся на свое прежнее место.
— Насколько я могу судить, этому человеку суждено провести долгое время в преисподней исправления, — пробормотал Брута.
Бог благоразумно промолчал.
Группа путешественников в Эфеб уже начала собираться. Брута стоял по стойке смирно и старался никому не мешать. Он увидел с дюжину воинов на лошадях, но в отличие от погонщиков верблюдов эти были одеты в надраенные кольчуги и желто-черные плащи, которые легионеры надевают только в особо торжественных случаях. Бруте показалось, что выглядят они очень впечатляюще.
Наконец к нему подошел один из конюхов.
— Что ты здесь делаешь, послушник? — спросил он.
— Отправляюсь в Эфеб.
Конюх еще раз смерил его взглядом и усмехнулся.
— Неужели? Да ты даже обряд посвящения еще не прошел! И ты едешь в Эфеб?
— Ага.
— С чего это ты взял?
— Потому что я так сказал ему, — раздался за спиной у конюха голос Ворбиса. — И вот он здесь, согласно моим пожеланиям.
Бруте хорошо было видно лицо конюха. Выражение его стремительно изменилось — так масляная пленка растекается по поверхности лужи. Потом человек развернулся, словно ноги его были приколочены к гончарному кругу.
— Мой господин Ворбис, — пролепетал он льстиво.
— И ему нужен конь, — сказал Ворбис.
Лицо конюха пожелтело от ужаса.
— С превеликим удовольствием. Лучший, что найдется в конюшне…
— Мой друг Брута всего-навсего скромный служитель Ома, — ответил Ворбис. — Ему достаточно обыкновенного мула. Правда, Брута?
— Я… я не умею ездить верхом, мой господин, — смущенно произнес Брута.
— На муле может ездить каждый, — успокоил Ворбис. — И на него легко забраться, когда упадешь. Итак, мне кажется, все в сборе.
Он вопросительно поднял бровь на сержанта стражи, который тут же отрапортовал:
— Ждем только генерала-иама Б'ей Режа, господин.
— А, сержант Симони, не так ли?
Ворбис обладал кошмарной памятью на имена. Он помнил буквально всех. Сержант немного побледнел, затем твердо отдал честь.
— Так точно! Мой господин!
— Мы выступаем без генерала-иама Б'ей Режа.
Буква «н», входящая в слово «но», появилась было на губах сержанта, но тут же исчезла.
— У него возникли другие дела, — пояснил Ворбис. — Очень важные и неотложные. Заниматься которыми может только он сам, лично.
Когда Б'ей Реж открыл глаза, все вокруг было серым.
Он видел комнату вокруг себя, но только смутно — в виде каких-то воздушных граней.
Меч…
Он уронил меч, но, наверное, клинок будет нетрудно найти. Генерал-иам сделал шаг вперед и, почувствовав слабое сопротивление вокруг лодыжек, посмотрел вниз.
А вот и меч. Но пальцы генерала-иама прошли прямо сквозь рукоять. Как будто Б'ей Реж был пьян, но пьян он не был. Но и трезвым он тоже не был. Вдруг он ощутил… необычайную ясность мыслей.
Он обернулся и посмотрел на то, что задержало на миг его движение.
— О, — выразился Б'ей Реж.
— ДОБРОЕ УТРО.
— О.
— СНАЧАЛА ВСЕГДА ВОЗНИКАЕТ ЛЕГКОЕ СМУЩЕНИЕ МЫСЛЕЙ. ТАК ПРОИСХОДИТ СО ВСЕМИ.
К своему ужасу, Б'ей Реж увидел, как высокая черная фигура в плаще повернулась и шагнула прочь сквозь серую стену.
— Подожди!
Из стены высунулся череп в черном капюшоне.
— Да?
— Ты ведь Смерть?
— НЕСОМНЕННО.
Б'ей Реж собрал все, что осталось от достоинства.
— Я тебя знаю, мы неоднократно встречались!
Смерть долго смотрел на него.
— ЧТО-ТО НЕ ПРИПОМИНАЮ.
— Уверяю тебя…
— ТЫ ВСТРЕЧАЛСЯ С ЛЮДЬМИ. ЕСЛИ БЫ ТЫ ВСТРЕТИЛСЯ СО МНОЙ… МЫ БЫ СЕЙЧАС НЕ РАЗГОВАРИВАЛИ.
— Но что теперь со мной будет?
Смерть пожал плечами.
