Мелкие боги (пер. Н.Берденников под ред. А.Жикаренцева)

— Как насчет «Думай Своей Головой?» — предложил Бедн, с изумлением и ужасом глядя на олицетворение бога.

— Нет, — возразил Симони. — Попробуй что-нибудь навроде: «Сплоченность Общества — Ключ К Прогрессу».

— Как-то чересчур напыщенно, тебе не кажется? — заметил Бедн.

— Может, я могу помочь, — раздался из толпы голос Себе-Рублю-Руку Достаба. — По-моему, все с радостью восприняли бы что-нибудь о льготах для производителей пищевых полуфабрикатов.

— Чтоб людей не убивали. Нам это не помешало бы! — выкрикнул кто-то еще.

— Неплохое начало, — согласился Бедн.

Народ не сводил с Избранного глаз. Брута вырвался из поддерживающих рук и, покачиваясь, встал перед толпой.

— Не-е-е-т, — сказал Брута. — Нет. Я раньше тоже так думал, но это не годится. Точно не годится.

«Сейчас, — подумал он. — Сейчас, иначе… Единственный подходящий момент в истории. Завтра будет поздно, и в следующем месяце тоже будет поздно. Либо сейчас, либо никогда».

Все смотрели на него.

— Говори, — сказал Симони. — Чем тебе это не нравится? По-моему, эту заповедь сложно оспорить.

— Я не могу объяснить… — промолвил Брута. — Думаю, главное — это то, как ведут себя люди. Я считаю… нужно всегда поступать так, как правильно, а не так, как велят боги. В следующий раз боги могут сказать что-нибудь другое.

VII. А Мне Понравилась Заповедь О Том, Что Убивать Нельзя, — сказал Ом сверху.

VIII. Звучит Совсем Неплохо. Поторопись же. Мне Уже Пора Кого-Нибудъ Сокрушить.

— Вот видишь? — покачал головой Брута. — Нет, никого сокрушать не надо. Ты тоже должен следовать заповедям.

Ом ударил по крыше храма.

IX. Ты Мне Приказываешь? Здесь? СЕЙЧАС? МНЕ?

— Не приказываю. Прошу.

X. Это Еще Хуже, Чем Приказывать!

— Исключений быть не должно.

Ом снова ударил по храму. Рухнула одна из стен. Часть толпы, еще не успевшая удрать с Места Сетований, удвоила свои усилия.

XI. Должно Быть Наказание! Иначе Не Будет Порядка!

— Нет.

XII. Ты Мне Не Нужен! Теперь У Меня Достаточно Верующих!

— Но ты получил их благодаря мне. И, возможно, не надолго. Все повторится. Так раньше случалось. Так случается постоянно. Именно поэтому умирают боги. Они не верят в людей. Но у тебя есть шанс. Тебе нужно только… верить.

XIII. Что? Выслушивать Глупые Молитвы? Заботиться О Сопливых Детях? Вызывать Дождь?

— Иногда. Не всегда. Можно поторговаться.

XIV. ТОРГОВАТЬСЯ?! Я Не Торгуюсь! Только Не С Людьми!

— А сейчас поторгуйся, — предложил Брута. — Пока у тебя есть шанс. Или настанет день, и тебе придется торговаться с Симони или с кем-нибудь, похожим на него. Или с Бедном, или с кем-нибудь, похожим на него.

XV. Я Могу Тебя Уничтожить.

— Да, я полностью в твоей власти.

XVI. Я Могу Раздавить Тебя, Как Яйцо.

— Да.

Ом помолчал.

А потом он сказал:

XVII. Ты Не Можешь Использовать Слабость Как Оружие.

— Ничего другого у меня нет.

XVIII. Тогда Почему Я Должен Уступать?

— Не уступать, а поторговаться. Заключи со мной сделку с позиции силы. Иначе настанет день, когда тебе придется торговаться с позиции слабости. Мир склонен к переменам.

XIX. Ха! Тебе Нужна Конституционная Религия?

— Почему нет? Другая ведь не сработала.

Ом прислонился к храму, его гнев постепенно стихал.

Глава II, стих I. Очень хорошо. Но только на время. — Туманное лицо расплылось в ухмылке. — Скажем, Лет На Сто, Да?

— А что будет после?

II. Посмотрим.

— Согласен.

Палец длиной с дерево распрямился, опустился и дотронулся до Бруты.

III. Ты Обладаешь Даром Убеждения. Он Тебе Пригодится. Флот Уже Рядом.

— Эфебский? — спросил Симони.

IV. И Цортский. И Джелибейбский. И Клатчский. Флоты Всех Свободных Стран Побережья. Чтобы Уничтожить Омнию Во Имя Добра. Или Зла.

— У вас не слишком много друзей, — хмыкнул Бедн.

— Даже мне мы не слишком нравимся, а я сам из нас, — пожал плечами Симони и посмотрел на бога. — Ты нам поможешь?

V. Но Ты Даже Не Веришь В Меня!

— Не верю, но я практичный человек.

VI. И Храбрый. Объявить О Приверженности Атеизму Перед Лицом Самого Господа…

— Знаешь, от этого ведь ничего не изменится, — ответил Симони. — Не надейся, что тебе удастся убедить меня только тем, что ты существуешь!

— Не надо нам никакой помощи, — твердо заявил Брута.

— Что? — не понял Симони. — Чтобы победить, нам потребуется сильная армия!

— Верно. И у нас ее нет. Значит, придется пойти другим путем.

— Ты чокнулся.

— Возможно, ты прав.

— Мы должны сражаться!

— Не сейчас.

Симони в ярости сжал кулаки:

— Но… Просто выслушай… Мы умирали ради лжи, многие века мы умирали ради лжи. — Он махнул рукой в сторону бога. — А теперь у нас есть правда, ради которой стоит умереть!

— Нет. Люди должны умирать ради лжи. Правда слишком драгоценна, чтобы ради нее умирать.

Симони открывал и закрывал рот, подыскивая нужные слова. Наконец, он отыскал их, почерпнул из начального образования.

— Мне всегда говорили: умереть во имя бога — это самое прекрасное, что может сделать человек в своей жизни, — пробормотал он.

— Так говорил Ворбис. А он был… дураком. Ты можешь умереть во имя страны, за свой народ, за свою семью, а во имя бога ты должен жить полной жизнью до скончания дней своих.

— И как долго они продлятся?