- Видите ли, я получил визу и хочу открыть в Тель-Авиве тир.
Натовский генерал приехал с визитом в Израиль. В сопровождении
израильского генерала осматривает военную технику. Мимо проходит
солдат, не отдавая приветствия. Натовский генерал:
- Я вижу, дисциплина у вас хромает.
Израильский генерал откликает солдата:
- Мойша, ты почему не здороваешься? Я тебя чем-нибудь обидел?
Банкир Кон показывает знакомому свой только что отстроенный
особняк:
- Вот тут салон... тут спальня... тут кабинет... А в этой
большой столовой на первом этаже может одновременно сесть за
стол - не приведи Господи! - 50 человек.
Дряхлый, но богатый банкир Айзерман женится на молоденькой.
Приходит к врачу и просит:
- Доктор, сделайте, пожалуйста, так, чтобы мое супружество было
не только формальным.
Врач осматривает его и говорит:
- Увы, вам уже ничего не поможет.
- А пчелиное молочко?
- Господин Айзерман, я могу прописать вам пчелиное молоко. Я
могу даже сделать так, что вы начнете жужжать. Но жалить - это уж
извините!
На приеме у банкира Гольдберга встречаются бывшие компаньоны,
Коац и Кон. Гольдберг:
- Господа, позвольте, я вас представлю друг другу.
Кац (Кону):
- ЧСвинья!
Кон (Кацу):
- Подлец!
Гольдберг:
- А, так вы уже друг друга знаете!
Банкир Кон вручает бедному еврею конверт со сторублевой бумажкой
и говорит:
- Бери и благодари Господа, ибо все делается по воле его!
Узнав об этом, жена бедняка замечает:
- Если Кон по поручению Всевышнего дал нам сто рублей, сколько
же он оставил себе за посредничество?
Зильберштейн, страховой агент, уговаривает Гольдберга
застраховаться:
- Господин Гольдберг, если, к примеру, вы сломаете руку, то
получите двести рублей; сломаете ногу - триста; а если вам
посчастливится сломать хребет - ну, тогда вы богач!
Изя сидит за прилавком. Пора закрывать лавку, а клиентов все нет.
В последнюю минуту вбегает молодой человек, бросает на прилавок
гривенник, хватает конверт за копейку и выбегает, не ожидая
сдачи. Дома жена спрашивает:
- Ну, какрой сегодня был оборот?
- Оборот так себе. Зато доход колоссальный!
Хаим с Натаном возвращаются домой поздно вечером. Вдалеке они
замечают двух подозрительного вида субъектов.
- Знаешь что, - говорит Хаим, - давай перейдем на другую сторону,
их-таки двое, а мы одни.
В еврейском местечке жандармы обыскивают дома в поисках
призывников, уклоняющихся от службы в армии. Старик Рабинович
нервничает и просит семью спрятать его в погребе.
- Тебе-то чего боятся, в твои-то годы? - успокаивает его жена.
- Да? А генералы в армии уже не нужны?
На еврейском кладбище мать хоронит малолетнего сына, причитая:
- И попроси, сыночек, Господа, чтобы Сарочка вышла замуж. И еще
попроси у него, чтобы дядя Хаим выздоровел. И чтобы Натана не
взяли в солдаты...
Наконец стоящий рядом могильщик не выдерживает:
- Послушайте, почтеннейшая, если у вас столько дел к Господу
Богу, надо было идти самой, а не посылать несмышленого
мальчика.
- Двойра, наша тетя Рахиль умерла, вот письмо из Америки.
- Ах, какое несчастье, какое несчастье!
- Погоди. Она завещала нам пять тысяч долларов...
- Ах, дай ей Боже здоровья!
Слепой Мордехай пришел к раввину и спрашивает:
- Что ты сейчас делаешь?
- Пью молоко.
- Что такое молоко?
- Такой белый напиток.
- Что значит 'белый'?
- Ну, как лебедь.
- Что значит 'лебедь'?
- Такая птица с изогнутой шеей.
Раввин согнул руку в локте и дал ее пощупать Мордехаю.
- Вот что значит 'изогнутый'.
Мордехай тщательно ощупал руку и сказал с благодарностью:
- Спасибо тебе, ребе! Теперь я уже знаю, как выглядит молоко!
Одессит говорит:
- Конечно, Москва - первый город. Но ведь и Одесса - не второй!
В командировке умер Абрам. Надо было как-то тактично, деликатно
сообщить жене Абрама, чтоб та не убивалась от горя. Решили, что
кроме Семы никто лучше этого не сделает. Он интеллигент и
дипломат. Сема отыскал квартиру Абрама, позвонил. На пороге
появилась жена Абрама:
- В чем дело?
Сема был обескуражен, но не настолько, чтоб потерять дар речи.
- Вы знаете, мы с Абрамом были в командировке?
- Знаю. И что?
- Вы знаете, что мы прилично заработали?
- Знаю. И что?
- Вы знаете, мы все деньги пропили. И Абрам тоже.
- Чтоб он подох! - вскричала жена.
- Уже, - вздохнул Сема.
- Вы знаете, что Лифшицы всю ночь не гасят свет?
