Глава девятая
Многотрубчатое, витиеватое, но компактное оружие, позаимствованное эльфом, включалось и выключалось одной-единственной кнопкой. При её нажатии несколько лучей из стволов сплетались в своеобразную радужную линию с оранжевым шариком на конце и плавили всё подряд. В качестве демонстрации Миллавеллор сначала завёл ребят в рубку управления, с гордостью указав на то, что когда-то было пультом. Впечатление такое, словно там всё проутюжили, сварив все рабочие панели и микросхемы в один малоприглядный комок. Корабль был полностью лишён управления. Месть мелкая, но греющая душу…
Только после этого они вернулись в комнату с золотыми сетями. Борцы за распространение светлого образа Дэви-Марии-Христос энд Кали встретили троицу невнятными матюкающимися молитвами. Доброй души Иван Кочуев порывался дать всем волю, но парни категорично отказались от «происков сатаны в казачьей форме». Эльф тоже предложил не тратить время зря, а, взявшись за «автоген», бодро вспорол в крышке люка изрядную дыру. Снизу ударил свежий ветер…
— И где намёк? Таки я смутно не поняла ваш модный юмор — мы будем туда прыгать?! — Рахиль крепко взялась за портупею подъесаула, круглыми глазами всматриваясь в безбрежную черноту.
— Здесь невысоко, — уверенно заявил остроухий экстремал. — Не бойтесь, у меня эльфийское зрение, мы приземлимся прямо на мягкие кроны деревьев, в гостеприимные объятия листьев и ветвей!
— Ой, и почему я вся такая недоверчивая?! И во мне нет желания в случае промаха напороться на сук!
— На кого? — отвлёкшись, переспросил казак.
— В единственном числе и не женского рода, — хмуро пояснила госпожа Файнзильберминц. — На что вы там вечно оглядываетесь? Ага-а…
В комнату бочком-бочком втиснулись два инопланетных беса. Видимо, лимит угроз и запугиваний был ими исчерпан, в руках у каждого трепыхалась аккуратная белая тряпочка.
— Мы пришли с миром, мы несём вам… Отч ыв янем етеаклот, Снаг?
— Код, умеом-оп, итэ ихисп ьсиларбос ьтагырп…
— Я практически их понимаю или мне таки снова кажется? — покусывая нижнюю губу, на мгновение призадумалась Рахиль. — Ваня, не молчите выразительно, я больше не буду в них стрелять. Наш общий друг и так испоганил ребятам всё, что можно, до упора…
— За мной! — Седой эльф ещё раз патетично взмахнул рукой.
— Э-э… а здесь точно невысоко? — Не показывая страха, Иван осторожно отшагнул от края.
Вместо ответа Миллавеллор махом сорвал с него казачью фуражку и швырнул вниз. Подъесаул едва не онемел от такой наглости…
— А я бы уже пять минут как дралась, — со всей серьёзностью прокомментировала израильтянка.
Молодой человек лихорадочно схватился за шашку…
— О, неужели вы не слышали, как она упала в зелёные ладони леса?! Прочь бессмысленные сомнения! Почувствуйте свежесть ночи, вдохните её полной исстрадавшейся грудью! Отриньте всё, что стоит меж вами и вечной свободой, — жизнь прекрасна!
С этими словами эльф широко распахнул объятия и, сжав костистыми руками наших героев, бросился вниз, увлекая их за собой. Сдвоенный визг Ивана и Рахили был слышен недолго…
— Ончот ихисп!
— В юумас укчот, Код…
…Казак Иван Кочуев пришёл в себя ранним утром оттого, что его припекало солнышко и какой-то невежливый, но работоспособный муравей заполз в ухо. Выковыряв деловую букашку, подъесаул сладко зевнул, открыл глаза и тут же поспешил закрыть их снова! Видимо, его что-то не устроило, и, хорошенько подумав, он понял, ЧТО именно.
Во-первых, до земли было ещё достаточно далеко — метров пять, а то и семь, то есть падать в любом случае больно. Во-вторых, он мерно покачивался в воздухе, крепко зацепившись новой портупеей за очень одинокий сухой сук раскидистого дуба. Слезть без посторонней помощи — не то чтобы проблематично, а попросту невозможно! Поставьте (или повесьте?) себя на его место, действительно, много ли причин для радости?! И главное, он абсолютно не помнил, как сюда попал…
— Мама, — тихо сказал казак.
— Таки доброе утро, — дрожащим, но дружелюбным голосом ответили откуда-то сверху.
— Рахиль? — Молодой человек дёрнулся, выворачивая шею, но сук предательски скрипнул. Разглядеть удалось лишь нечто белое в желтовато-зелёной листве. Героическая еврейка возлежала на самой верхушке исполинского дуба, боясь пошевелиться, чтобы не вывалиться из кресла упругих листьев.
Впрочем, в отличие от Ивана, её положение было куда более обнадёживающим хотя бы потому, что, провалившись, у девушки оставался шанс зацепиться за какую-нибудь ветку и спуститься по стволу. Подъесаул был лишён такой возможности. Некоторое время они оба старательно изучали сложившееся положение, пока не пришли к единственно верному выводу — надо звать на помощь…
— Вот я так понимаю, что вам открылась хорошая перспектива на посмотреть вниз. Мне таки много удобнее разглядывать панораму вверх. Взвесим все предложенные нашему вниманию объекты, итак — что, где и почём с вашей стороны?
— Ничего…
— Совсем? Ваня, вы начисто лишены поэтического видения…
— Это точно, — слегка раскачиваясь под порывами ветерка, нервно признал казак. — У меня куда-то выбросили фуражку, самого скинули вниз, подвесив в неприличной для подъесаула позе, я рискую упасть и свернуть шею, куда ни глянь — вокруг лес да горы, а над головой контуженная иудейка пристаёт с глупыми вопросами. Действительно, с чего я такой непоэтичный?
— Ладно, я жутко извиняюсь, вы это хотели услышать?!
— Что-то вроде, но не в таком тоне!
— Слова — ваши, музыка — моя! — вежливо, но твёрдо объявила Рахиль. — Как можно лишать бедную еврейскую девушку права на интонацию? Это же святое! Весь еврейский юмор построен на интонации, а вы таки хотите, чтоб я опять душила себя прямо за шею и молчала, как никто?!
— Слушай, а летающая тарелка, с которой мы спрыгнули ночью, всё ещё там? — решительно повернул тему Иван.
— А знаете… нет! — чуть удивлённо сообщила израильтянка. — Что, кстати, странно до жути… Наш злобный друг перепортил им все системы управления, так что либо нас здорово снесло, либо тарелку увезли на буксире. Кто-то… куда-то… может, на гарантийный ремонт, что вы на меня так издевательски молчите?!
В ответ раздался плохо сдерживаемый мужской хохот, но сук предупреждающе хрустнул, погасив всё веселье в самом начале.
— Вот это вас Бог наказал! Впредь будете думать, на чём висите, прежде чем издеваться над бедной, беззащитной евр… Ой, вспомнила — а где наш домашний эльф?!
— М-м… внизу, — аккуратно покрутив головой, сообщил казак. — Я, правда, вижу только его ноги, похоже, он сидит, прислонившись спиной к стволу, и… минуточку… он курит!
Чуткий нос подъесаула уловил едва заметный дымок необычного сладковатого аромата. Опыта по определению сортов табака по запаху у Ивана не было, но логикой родители его не обделили.
— Вот спорим, этот ушлый тип уже застолбил косяк и ловит кайф под крышей передозы?
— Ещё раз, по-русски, я всё пойму и разделю ваше праведное возмущение!
— Рахиль, он курит травку!
— Марихуана, гашиш, опиум — по одному дыму?! Да вы просто профи!
