— Да не буду я с тобой! — начиная раздражаться, огрызнулась я.
— Будешь, будешь, куда ты от меня денешься, — тихо рассмеялся он, прижав меня к себе.
— Слушай, нас связывает только постель, — упрямо мотнула я голоќвой. — И не смей даже предполагать что-то большее!
— Нет, милая моя, меня не устроит твоё присутствие только в постели. Мне нужно твоё присутствие в моей жизни. И так будет, как бы ты не отнекивалась.
— Да перестань говорить загадками!
— А ты успокойся, дикарочка моя, и спи давай. Наш спор ни к чему не приведёт, положение вещей он не изменит. Ты всё равно станешь моей женой.
— Пошёл ты!.. — буркнула я, последние слова напугали меня куда больше, чем весь разговор в целом. — Сбегу от тебя при первом же удобном случае!
А он подвернётся, когда я доберусь до Хрустальной Розы — тогда у меня хватит сил исчезнуть из этого мира, подальше от Себастьяна и его видов на меня.
— Не получится, Кит, — последнее, что я услышала — его ласковый шёпот.
Утро наступило как-то сразу и быстро; я открыла глаза и поняла, что лежу в постели одна — радость от этой мысли смазалась самочувствием. Тело ломило, голова болела, во рту появилась сухость. Опа, приехали, неужто моя старая лихорадка подняла голову? Я села на кровати, и сразу узрела Себастьяна сидящим на стуле, и с ухмылочкой глядящим на меня.
— Доброе утро, Кит. Выспалась?
— Не сказала бы, что оно доброе, — буркнула я, откидывая одеяло и вставая.
Плевать, что я в чём мать родила перед Себастьяном, всё равно одеваться надо. Натянув рубашку, я старалась не обращать внимания на постепенное ухудшение собственного самочувствия — Хрустальная Роза дороже, я не собираюсь проваляться несколько дней и тем самым отдалить момент, когда артефакт будет в моих руках. Очень уж хочется поскорее удрать из этого мира.
— Ты как-то бледно выглядишь, Кит. Всё нормально? — посерьёзнел Себастьян.
— Да, — отмахнулась я.
Тут в дверь постучали, и раздался весёлый голос Эрика:
— Эй, любовнички! Спускайтесь, мы вас внизу ждём!
Я накинула плащ, взяла мешок, Себастьян тоже встал, и вдруг ухватил меня за локоть.
— Кит, я чем-то обидел тебя?
Выдернув руку, я сердито воззрилась на него.
— Слушай, у меня всё нормально, просто немного голова болит, и всё, ясно? Идём, пора.
Мы позавтракали всей компанией; видя мой хмурый вид, никто не стал доставать шуточками и остротами по поводу прошедшей ночи — и на том спасибо. Рысь ждала нас неподалёку от таверны, и я была жутко рада видеть кошку. Постепенно лес редел, похолодало, к вечеру пошёл снег, местность резко пошла вверх — начались горы. Рысь очень нас выручала, идя впереди и выбирая наименее заснеженные участки тропинки — где нам было всего по колено, а не по пояс. Эрик шёл передо мной, Себастьян — сзади, а лёгкий Дарий непринуждённо ступал по снегу рядом, проваливаясь разве что по щиколотку. Мне становилось всё хуже, а совсем плохо стало после ночёвки — правда, там с одного боку грела Рысь, с другого — Себастьян, но лихорадка брала своё. В результате, на второй день трудного пути у меня внеапно потемнело в глазах, колени подогнулись, и я осела в снег.
— Кит? — тут же рядом оказался Себастьян и взял меня на руки. — Ты заболела?..
Все остановились.
— Лихорадка… — слабо отозвалась я, трясясь от озноба. — Мне холодно, Себастьян…
Он только крепче прижал меня к себе.
— Нужно убежище, — Дарий зябко повёл плечами. — Похоже, метель начинается.
Тут Рысь зубами ухватила край плаща Себастьяна и потянула за собой.
— Идите, она поможет… — меня уже затягивала жаркая чернота, я соображала с превеликим трудом.
Прислонившись лбом к плечу Себастьяна, я закрыла глаза, сдаваясь: всё, теперь не знаю, что мне может помочь, разве только чудо… С лихорадкой, в горах! Чистой воды самоубийство. Смутно помню пещеру, меня даже хватило на то, чтобы засветить маленький огонёк — при свете обнаружили дрова у стенки, и костёр разожгли незамедлительно. К слову сказать, среди путешественников существовало негласное правило: нашёл хорошую стоянку, будь добр, после себя оставь что-нибудь полезное следующему, кто придёт за тобой. Поэтому я в своих походах особо не забочусь о таких мелочах, как дрова для костра. Потом кто-то закутал меня во все тёплые плащи, усадил к себе на колени, сумел напоить горячим чаем. Я взмокла моментально, и попыталась вяло выбраться из кокона.
— Что, Кит? — склонилось надо мной встревоженное лицо Себастьяна.
— Жарко… — прохрипела я.
— Вот и хорошо, милая моя девочка, очень хорошо, — улыбнулся он, убирая с моего лица локон. — Вместе с потом и болезнь уйдёт из тебя. Лежи, Китти, постарайся поспать, родная.
Я не помню, сколько дней проторчала в той пещере, поскольку почти всё время провалялась в беспамятстве. Но точно знаю, Себастьян неусыпно дежурил около меня, и Рысь тоже постоянно находилась рядом, отлучаясь только на охоту и поиски дров вместе с Дарием. Эрик хлопотал над нехитрыми отварами из трав — он всегда, отправляясь в долгое путешествие, брал с собой дежурный аптечный набор, — короче, все так заботились обо мне, и что удивительно — совершенно искренне…
В очередной раз придя в себя, я обратила внимание на собственное улучшившееся самочувствие: хотя тело растекалось киселём от слабости, голова оставалась ясной, жар исчез, озноб — тоже. И зверски хотелось есть. Себастьян дремал, прислонившись к стене, но едва я пошевелилась, тут же склонился надо мной.
— Как ты, Кит? — заботливо спросил он
— Переодеться бы, — слабо улыбнулась я. — И покушать… Жутко проголодалась.
С его помощью я сменила рубашку, пока Эрик и Дарий крепко спали в обнимку с дрыхнувшей без задних лап Рысью — они добрались до расстеленных на каменном полу плащей только пару часов назад, как сказал мне Себастьян.
Ещё несколько дней я набиралась сил для дальнейшей дороги; наконец мы продолжили путь через перевал, на ту сторону гор. Оставшиеся дни прошли без сюрпризов, и наш отряд благополучно преодолел хребет, постепенно приближаясь к цели путешествия.
Стоя под сводами густого леса, я рассматривала карту.
— Куда дальше, Кит? — Эрик внимательно наблюдал за мной.
— Через пару дней будем на месте, — я свернула пергамент. — Там будут развалины, и в подвалах… то, что ищем.
— Хочу вас обрадовать, — заявил неожиданно вернувшийся с разведки Дарий, оглядевшись чуть прищуренными глазами. — Теперь за нами наблюдают, и пристально.
Я хмыкнула, свернув карту.
— Этого следовало ожидать. Они будут поджидать, когда мы выйдем, чтобы взять нас тёпленькими.
Где-то там Хрустальная Роза, моя последняя надежда. Себастьян, как только мы спустились, ни на шаг от меня не отходит, и хотя ничего не говорит, красноречивые взгляды лучше всяких слов выражают его мысли. Нет, это невозможно! Он никак не сможет удержать меня, пусть даже и не пытается! Я птичка свободная, и меня с этим красавчиком не связывает ничего кроме постели. Про чувства я вообще молчу, до Себастьяна я, кажется, никого настолько не ненавидела. Вот только, как мне утащить артефакт из-под носа сего засранца?..
Этим вечером я практически сразу после ужина легла спать, прислонившись к тёплому боку Рыси — в противном случае Себастьян снова начал бы донимать меня разговорами. Следующий день обещал много сюрпризов и неожиданностей, судя по всему…
Лес постепенно редел, мы приближались к развалинам древнего замка; разговоры стихли, все непроизвольно поглядывали по сторонам — чужое пристальное внимание становилось всё ощутимее, и моя
