«Вот жук! — зло думал Родион про своего попутчика. — Это он про тещу-шизофреничку специально мне рассказал — зубы заговаривал. Сам сейчас сидит в тепле и хихикает в надушенную бороду».
Злость добавила силы. Щерба уперся ребром подошвы в травяной куст, ухватился за торчащий из земли обрубок черного кабеля и втащил себя на вершину склона. Встал, отряхнулся, поднял голову в поисках продуктового магазина.
Ноги внезапно подогнулись. Пришлось сесть на корточки, чтобы не полететь вниз.
Города не было.
Вокруг, насколько хватало взгляда, лежало белое поле. Ровное, словно старательно отутюженная скатерть. Через него светящейся лентой шла запруженная транспортом дорога. Как ни вглядывался Щерба в снежную пелену, он не смог разглядеть ни одного намека на человеческое жилье.
— Хот-догов не будет! Пиццы тоже, — потрясенный Щерба сел в машину, сменив на водительском посту Николая.
— А чего так? Передумал? Или деньги забыл?
— Похоже, кто-то забыл настроить там магазинов.
Щерба нехотя рассказал об увиденном. Бизнесмен смотрел на него, точно на тронувшуюся умом тещу.
— Просто поле? И все?
— Я бы сказал, равнина. Может, степь. Или тундра. Но точно не Москва в районе Ярославского шоссе.
— Ленинградского.
— Что?
— Мы ехали по Ленинградскому шоссе.
— Тем более…
Родион не стал задавать вопросов. Его собеседник сказал все, что знал. Он с женой ехал по Ленинградке, Щерба — по Ярославке. А приехали в одну и ту же пробку среди чистого поля. Это возможно? Нет! Так же как превращение целого города в снежную пустыню.
Владелец полиграфического комбината помолчал, наблюдая за танцем снежинок. Они успели измельчать и превратиться из грузных белых шмелей в легкую мошкару. Говорить было не о чем.
— Ладно, пошел я. Жена уже сигналила.
— Заходи еще
— Ага.
Дверь форда сухо хлопнула. Щерба остался один. Длинно, безыскусно выругался и нажал на газ, сокращая расстояние до идущей впереди машины.
Ведьма косилась на него насмешливыми черными бусинами. Несмотря на горбатый нос, крохотная старушка в широкополой шляпке чем-то смахивала на Кирку. Та тоже имела обыкновение хитро поглядывать исподтишка и молчать. Наверно, бывшая жена заметила свое сходство с этой пожилой дамой на метле, вот и подарила ее, когда последний раз приезжала в Москву.
Оранжевая «Ауди» остановилась. Из нее выскочила высокая девица. Накинула рыжую дубленку и помахала Родиону рукой. Потом забежала за бампер свой машины, присела. С минуту фары «Форда» освещали только лохматый затылок. С запозданием Щерба сообразил, что девушка вышла, чтобы справить малую нужду.
Ничуть не стесняясь, незнакомка выпрямилась, поправила одежду и подошла к Родиону.
— Привет! Прости за непотребство!
Голос у девицы был низким, точно гудение паровой турбины, и, как ни странно, приятным. Толстые, словно у Петрушки, губы, судя по складочкам в уголках рта, часто растягивались в улыбке. Маленькие глазки, широкий нос, короткие светлые волосы — ее сложно было назвать красавицей, но Родион хорошо знал такой тип женщин. Они обладали способностью заполнять все вокруг теплом, на которое, словно комарье в залитую светом комнату, слетались толпы мужиков.
— Ничего. Всегда пожалуйста.
— Заглянешь ко мне? Обещаю полстакана кофе и бутерброд с ветчиной, — Сказала и пошла. Даже не оглянулась проверить, идет ли Щерба следом.
— А как же машина?
— Пять минут ничего не изменят! — Она уже садилась в «Ауди».
В дорогом салоне, обитом коричневой кожей, уютно пахло кофе и тревожно — духами. Их острый аромат заставлял думать о галлюциногенных грибах. Под лобовым стеклом валялся включенный Айпад. Девушка-Петрушка коротала время в пробке, читая Чака Паланика.
— Что ты там видел? — она протянула Родиону металлическую крышку от термоса с остывшим кофе и бутерброд с тонким куском бледно-розовой ветчины.
— Наверху? — Щерба не удержался и засунул его целиком в рот. Отхлебнул кофе, слегка поморщился — напиток оказался несладким.
— Да, я наблюдала за тобой. Такое выражение лица у мужчины бывает, когда у него угнали автомобиль или увели жену.
— Или обломали с поздним ужином.
Он постарался уложиться в минимум слов. Ему казалось, так его рассказ вызовет меньше вопросов. Но Щерба ошибался.
— Подожди, какая Ярославка? Какая Ленинградка? Мы же на М4! Под Ростовым. Конечно, там поля кругом.
— Под Ростовым, значит?
— Ну да!
— И часто там такие пробки?
Хозяйка «Ауди» сложила толстые губы дудочкой и по-детски шмыгнула носом.
— Может, дорогу ремонтируют?
— Издеваешься?
— Черт, что же это тогда за место? Чистилище? Ад?
— Никогда не думал, что на том свете так хочется жрать!
— Извини, бутербродов больше нет.
— Ничего.
Он допил остатки кофе и поставил крышу рядом с Айпадом.
— А зачем ты ехала в Ростов?
От этого вопроса женщина разом погасла и стала отчаянно некрасивой.
— Чтобы опознать тело. Тело мужа…
— Ты серьезно?
— Да. Он пропал полтора месяца назад. Уехал в командировку и с концами. А вчера вот из милиции позвонили…
Владелица машины всхлипнула и погрузилась в воспоминания.
Их браку не так давно исполнилось четыре года. За это время мужчина успел вырасти из рядового менеджера в директора по развитию крупного чайного ходинга, женщина — поправиться на восемь килограмм и сделать три аборта.
— Некоторые люди живут, как кошка с собакой, мы жили — точно чага с березой. Чагой, конечно, был Вадик. Знаешь, он незаметно так превратил меня в свою гувернантку, секретаршу, личного помощника и дежурную жилетку. Станет ему плохо — будь добра, Лера, подставь плечо для мудовых рыданий. Приспичило осилить пару книжек по работе — прочитай, дорогая, и сделай выжимку на три страницы. Нужно подготовить доклад для дирекции — кто пишет текст? Без вариантов! Мне-то дуре казалось, это любовь! А это был всего лишь уродливый симбиоз, — Лера поморщилась. — Любовь означает симметрию. Правильно? В симбиозе же всегда один паразит, а другой хозяин.
Момент истины случился внезапно, как случается отравление ядовитыми грибами. Супруги отправились на пару дней в загородный пансионат, и женщина вдруг обнаружила, что не взяла противозачаточные таблетки. Их нужно было пить в одно и то же время каждый день.
