Пизанский квартал, улица Трех Волхвов. Птицы выделывали в бледно-розовом небе спирали. Колокола церкви Святого Андрея зазвонили к вечерне. Звон быстро подхватили другие колокола, и вскоре город огласился эхом гулких раскатов. По рассказам моряков, эти раскаты можно слышать в море за целую милю от берега. Улицы в квартале были узкие, но здания хороши. Одно лучше другого. Стекла в окнах сияли золотом на закатном солнце, даже больно взглянуть.
Колокола умолкли. Уилл продолжал свой путь. Рыночная площадь опустела. Земля была усыпана ошметками фруктов, навозом. Потерянную какой-то женщиной шелковую шаль вяло трепал горячий соленый ветер с бухты.
Сейчас почти середина лета. В Париже скоро начнется ярмарка. Девушки станут носить в волосах ленты. В прицептории на воротах перед турнирным полем уже висит список участников турнира.
Уилл пересек площадь с навесами из голубой и зеленой ткани, вошел в ворота Венецианского квартала. Стражник безразлично кивнул — мол, проходи, тамплиеру можно, и он быстро зашагал к церкви Святой Марии. Служба почти закончилась. Уилл произнес вместе с паствой «Отче наш», подождал, пока все выйдут. Несколько человек задержались, преклонив колени в молитве. Священник возился с чашей причастия и блюдом с оставшимися облатками. На первой скамье, склонив голову, сидел человек. Уилл направился к нему по боковому проходу мимо алтаря Богоматери, окруженного десятками свечей. Такие свечи зажгли во всех церквях Акры, с тех пор как пришла весть от принца Богемона о падении Антиохии. Спасшиеся рыцари появились, когда город находился уже в трауре. Уилл взял со стойки свежую свечу, зажег от пламени одной из горящих и поставил перед мраморной статуей Мадонны, ласково смотревшей на него сверху вниз. Затем прошел к передней скамье и сел рядом с человеком.
— За кого ты поставил свечу? — спросил Гарин, поднимая голову.
Уилл пожал плечами.
— Все готово?
Гарин кивнул.
— Тут есть комната в боковом приделе. Священник нас проводит.
— Ему можно доверять?
— Я только сегодня его увидел. Но мне этого священника указал очень надежный человек. — Гарин бросил взгляд на алтарь и понизил голос. — Он согласился помочь с большой охотой. Ведь во время войны с Генуей тамплиеры поддерживали Венецию, а на другой стороне воевали госпитальеры. Кроме того, в одной из схваток тамплиеры спасли его брата.
— И ты считаешь, что может получиться?
Гарин нахмурился:
— Ты передумал?
— Нет. Я слишком много потерял из-за этой чертовой книги и хочу закончить. Но надо действовать наверняка. Например, этот слуга. Он не заманит нас в ловушку?
— Со слугой все в порядке. Он тоже пожелал помочь. По рассказам старика, пробыл в услужении у великого магистра госпитальеров двадцать лет, просился перевести в сержанты, но ему отказывали. Старик ожесточился, затаил обиду. Ну а я предоставил ему возможность отомстить и вдобавок дал золота. — Гарин усмехнулся. — У каждого человека есть сокровенные желания, Уилл. Только нужно знать, за какую струну дернуть, чтобы издать нужный звук.
— Этим уловкам ты обучился, работая с Грачом?
Гарин тяжело вздохнул.
— Тебя на самом деле волнует, можно ли доверять мне, да?
— Не в этом дело, Гарин. Я просто хочу быть уверен в удачном исходе. Если слуга сказал правду, а по его словам, книгу скоро перенесут в более надежное место, — то у нас сегодня единственный шанс.
Гарин опустил голову.
— Ты не веришь, что я изменился?
Уилл продолжал молча сидеть, откинувшись на спинку скамьи.
— Но ведь я сам предложил тебе свою помощь, — продолжил Гарин.
— У Эврара свой план возвращения книги.
— Но, насколько я знаю, до сих пор ничего не получилось.
Уилл промолчал. Пока он отсутствовал, Эврар послал за «Книгой Грааля» двух наемников. Они не возвратились. А неделю спустя на совете управителей Акры Гуго де Ревель сообщил, что в его покои проникли воры и пытались взломать железный ящик. Их настигли и убили. Узнать, кто их послал, не удалось. Эврару ничего не оставалось, как ждать.
— А у нас может получиться, — сказал Гарин. Он бросил взгляд на Уилла и добавил: — Книга мне не нужна. Иначе я не стал бы рассказывать тебе, а сделал все сам.
— А Грач? Он же разгневается, если узнает, что ты помог Эврару.
Гарин опять опустил голову.
— Я уже говорил, и не раз, — он меня заставил.
— Если тебе угрожали, почему не пожаловался инспектору? С Грачом бы расправились очень быстро.
— Но все равно он бы успел убить мою мать! — Гарин понизил голос. — Послушай, Уилл, у меня с ним все кончено. Больше мне нечего сказать.
— Для начала ты мог бы рассказать правду. Чей человек Грач? Как он проведал о книге?
— Не знаю! — Гарин полез в висевший на поясе кошель. — Смотри.
Уилл нехотя взял протянутую вещицу. Удивленно рассмотрел. Медная бляха с чеканным изображением двух рыцарей-тамплиеров верхом на одном коне.
— Ты дал ее мне после турнира. Победил ты, а я проиграл, но ты отдал мне свою награду. — Гарин с волнением наблюдал за Уиллом, надеясь, что он не заметит подмену. Настоящую он давным-давно выбросил в Темзу. — Я хочу вернуть ее тебе. В знак примирения.
Уилл помолчал. Затем вложил бляху ему в ладонь.
— Ты спас мне жизнь в Антиохии, и я благодарен тебе за это. Но друзьями, Гарин, мы снова не станем. Я не могу простить тебе… — его челюсть напряглась, он отвернулся, — случившееся в Париже.
— Я понял. — Гарин грустно кивнул, сунул бляху обратно в кошель.
Вскоре к ним подошел священник, пригласил следовать за ним. В комнате, сизой от дыма ладана, священник показал на большой сундук:
— Утром приходил человек и положил сюда все необходимое. — Он говорил с сильным акцентом.
— Спасибо, — сказал Гарин. Священник кивнул.
— Я вас покидаю. Переодевайтесь. Одежду можете оставить здесь. Эту дверь я оставлю незапертой. Выйдете через нее и тем же путем вернетесь. Дойдете до Еврейского квартала, минуете общественные бани. А дальше увидите стену командорства госпитальеров.
Священник вышел. Гарин открыл сундук, вытащил две аккуратно сложенные черные накидки с белыми крестами на груди и спине. Одну протянул Уиллу. Они быстро переоделись. На дне сундука лежал свернутый лист пергамента. Гарин его развернул. Оттуда выпал ключ. На самом пергаменте был грубо набросан план командорства госпитальеров с отмеченными покоями великого магистра де Ревеля.
Сложив свои мантии в сундук, они вышли на темную улицу. Следуя указаниям священника, быстро добрались до командорства. Затаив дыхание, вошли в ворота. Стражники подняли фонари, увидели знакомые накидки и без слов впустили.
Многолюдный двор командорства. Только что закончился ужин. Они деловито проследовали мимо слуг, мальчиков-посыльных и сержантов. Вежливо кивали любому встреченному рыцарю, тот кивал в ответ. Здешнее командорство, как и прицепторий у тамплиеров, служило перевалочным пунктом. Люди постоянно прибывали и убывали, поэтому большинство не знали друг друга.
У входа в главное здание пришлось остановиться в освещенном проходе, чтобы тайком свериться с планом. Покои великого магистра находились наверху самой высокой башни, куда вела винтовая лестница. Если вдруг кто-то встретится на пути, придется сказать, что они пришли поговорить с великим магистром. По лестнице двигались спокойно и уверенно, стараясь не вызвать подозрений. Пока план работал на удивление хорошо. Лишь бы не наткнуться на Никола де Наварра.
