Сёма скинул одеяло, рывком вскочил. Одеваясь, обронил:
— Так, всё, уходим. Я не могу быть зависимым от женщины. Я молодой, глупый, неопытный, но ещё не всего себя потерял.
— Уходим? Я думал, она тебя ступеням учит. Так глядишь и меня скоро догонишь. Я думал ты любишь халяву.
— Какая халява? Какие ступени? Мы каком-то тумане. Я хотел узнать, как впредь противиться подобным домогательствам? Должен же я знать, как устоять с любой другой.
— Да? И как успехи? — приподнял бровь Сергей.
— Пока не очень… Скорп, это уже не смешно. Я же любил Машу.
— Любил бы, устоял бы, — брат рывком подскочил с кровати и, подойдя к креслу, стал одеваться. — Слушай, это твоя жизнь. Никто тебя не осуждает.
— Ты бы не сломался.
— Да что ты на меня всегда равняешься? Я что, пример для подражания? Я убивал, судил, карал, считая себя вправе решать, кому как поступать. Я просто вышел из леса и начал менять этот мир под те понятия справедливости, что воспитал во мне дед. Вот только дед не учил меня убивать, а я… Я не знаю… Приспособился.
— Скучаешь по ней? — понимающе кивнул Сёма.
— Уже не знаю, — вздохнул Сергей.
— Не закрывайся, не получиться. Ты сейчас прозрачнее стекла. И даже со своим 'не знаю' ты бы вряд ли посмотрел на другую, а тем более позволил вот так, как я… В тебе пропала внешняя ярость, ты не бежишь рушить эмиссаров, как раньше. Даже за то, что нас едва не убили, ты не спешишь мстить. Ты просто рядом с ней. И всё остальное не важно. Вот только она тебя отодвинула, а ты не можешь себе позволить вернуться или вернуть. Ты ценишь свободу, а потому мы всё ещё здесь.
Скорпион присел в кресло, глядя в окно на краснеющий восход. Внутри было холодно и мрачно, стоял туман, как прошлым днём на этом Альбионе.
— Морок, — наконец, обронил он.
— Что?
— Морок. Зея морочит тебе голову. Твоё подсознание воспринимает её как любимую. Разве что облик Маши не принимала. Ты вроде понимал, что что-то не так, но доверял внутренним чувствам. А именно на них она и влияла. Слышал когда-нибудь про инкубов с суккубами?
— Но…но, почему ты мне не сказал…
— Я сам только что очнулся. Благодаря тебе, брат. Ты… Ты сказал то, в чём я сам боялся себе признаться, копаясь во всём лишнем, кроме главного.
Сёма улыбнулся:
— С добрым утром, брат.
— Да… пора делать его добрым, — сверкнул глазами Скорпион.
Хабаровск Офис Антисистемы
— Следующий, — обронил Андрей Ан, по кличке 'Кот'. Вернувшись из командировки в Москву, поскучав пару дней, он занялся контролем за распределением новых кадров. Поток в последнее время настолько увеличился, что создавалось впечатление — берут всех подряд. В целях эксперимента, решил посидеть на одном из офисов день-другой.
И вот новый человек протискивается в дверной проём. Этот некто был настолько поперёк себя шире, что даже боком он едва смог войти в кабинет. На глаз он весил не менее двухсот килограмм. И если бы жира было менее пятидесяти процентов этой массы, Кот готов был съесть собственные берцы.
— О, сразу видно, что хорошего человека должно быть много. Вы по какой части: учёный, инженер, творите что-нибудь эксклюзивное? Или спортсмен-штангист? — Мысль, о том, что некто перед ним хотел, зачислись себя в ряды военной линейки и не возникала. Охранников хватало с избытком.
— Я это… военный я… Хочу быть…
— Да без проблем, — подскочил Кот. — Давайте проведём эксперимент. — Я бросаю вам под ноги монетку и если не успею зевнуть, пока вы её поднимаете, вы приняты.
— Не… — протянул толстяк. — Не надо монетку.
— О, без проблем. Тогда вам надо пройти тест. Как насчёт пяти приседаний?
Толстяк присел раз, другой, на третий безнадёжно схалявил, четвёртый присед не засчитал бы ни один судья.
— Может у нас не работал лифт, и вы поднимались на второй этаж пешком?
— Ага…
— Тогда я делаю вам скидку. Давайте три отжимания.
И туша задвигалась, складываясь и стараясь лечь на пол. Руки едва достали до пола. Он отсчитал четыре отжимания, но их не было видно.
Кот сел сверху, как в кресло, горестно вздохнул, резюмируя:
— Слушай, как ты собрался у нас работать? За кофе бегать? Так ты много не набегаешь. Как ты вообще стране своей помочь можешь? Ведь вместо того, чтобы себе помочь, ты себя ненавидел, зверски желая себе третий подбородок. Я понимаю, тебя в детстве мама запирала в мясной лавке, а позже папа в пивном ларьке, но сам подумай, как будешь лежать в окопах, если первый же голодный день ополчит против тебя весь взвод. А если на необитаемый остров попадёшь? Думаешь, ты станешь предводителем каннибалов? Или ты считаешь себя больным? Твоё тело здорово, не обманывай себя. У тебя болен мозг. А на кой нам солдаты с больной головой? Или лечи голову и если при следующей встрече на тебя налезет каска, я подумаю, увольнять ли кофейного мальчонку.
Пока нечто поднималось, Кот подошёл к столу, ткнул кнопку:
— Вероника, если это был первоапрельский розыгрыш, то ты ошиблась со временем. Ошибку на неделю или даже месяц я бы тебе простил, но тут почти полгода. Может в отпуск пора?
— Андрей Андреевич, но он же такой добрый, — протянул динамик.
— Тогда подари ему садок и отправь на природу! В тайгу, где до ближайшей жилой местности километров этак пятьдесят. Пусть либо бабочек ловит, либо выжить попытается!
Отключил связь и достал сотовый. Пара цифр и ждать ответа Василия долго не пришлось:
— Ну как там? Мёдом все дороги намазаны?
— Полный бардак. Пора стандарты вводить. Что-то вроде не брать людей ниже тридцати сантиметров и выше двух с половиной, двухголовых и смотрящих телевизор больше двадцати четырёх часов в день.
— А что, можно больше?
— Ну, когда часы на час назад переводят, то да.
— Вот и займись. Бери ручку, бумажку и вспомни, как смотрела на тебя мама, когда перезанимавшись на тренировке, ты приходил домой и вместо уроков падал спать.
— А почему я то? Вдруг я человечество не люблю?
— А кто его любит? — резонно ответил Василий. — По отдельности можно, а всех вместе как-то… времени, что ли не хватает. Давай работай. И не плохо бы проверить, кто направляет эти забракованные кадры. Намекни, что тащить на хорошую работу всю семью, родню и ближайших друзей чревато. Можно только в том случае, если они чего-то стоят и желают это доказать. Ну, всё, котяра, лови мышей, мне к старейшинам…
— Сам дурак, — улыбнулся Андрей и вышел из кабинета.
Начинать следовало с таких, как Вероника.
Для профилактики.
Появились первые суббапассионарные двуногие.
