Бельтан хотел ответить, но язык перестал ему повиноваться. Для него слова регента оказались полнейшей неожиданностью. Шагнув на край бассейна, он посмотрел вниз. Ему не нужно было пробовать воду — он сразу понял, что она для него слишком горячая.
Человек в бассейне повернулся и поднялся по ступенькам. Бельтан застыл на месте, не в силах пошевелиться.
За ужином он показался Бельтану красивым, но сейчас рыцарь понял, что за всю свою жизнь не видел существа прекраснее. Золотистая кожа сияла, разогретая кипящей водой, в глазах полыхало расплавленное золото. Капельки воды покрывали пропитанное благовонными маслами тело, гладкая кожа, идеальные пропорции. Он был подобен древнему герою легенд, высеченному из мрамора: широкие плечи, узкая талия, мощный фаллос.
Колени Бельтана задрожали, и он с трудом справился с желанием пасть перед ним ниц. Дакаррет был подобен богу.
Почему бы и нет? Теперь, когда Бельтан увидел обнаженного Дакаррета во всем его великолепии, ему показалось необъяснимым, что все остальные, в том числе и он сам, ему не поклоняются.
Он стиснул зубы и поднял голову. Нет, он не станет преклонять колени.
Дакаррет сделал последний шаг и вышел из воды. На скамье лежало полотенце, но он его не взял. Вода быстро испарилась с его кожи тоненькими струйками пара.
— Твои спутники хотят меня уничтожить, сэр Бельтан. — И хотя Дакаррет произносил ужасные слова, его голос не потерял своей медоточивости. — Разумеется, ты понимаешь, что им необходимо помешать. Впрочем, тебе нечего беспокоиться, поскольку я послал слугу, чтобы он с ними разобрался.
Значит, сам ты не можешь делать грязную работу? — попытался сказать Бельтан, но вновь не сумел произнести ни слова.
— Я сказал тебе правду, — продолжал Дакаррет, сверкая расплавленным золотом глаз. — Мне необходим воин, который сумел бы встать рядом со мной и разить моих врагов, чтобы моя слава засияла еще ярче. И я выбираю тебя. Конечно, у тебя грубое тело, да и лицо не отличается правильностью черт, хотя ты не лишен привлекательности. Но все это не имеет особого значения. Я умею лепить плоть, как глину, придавая ей любую форму. В тебе горит огонь, который нелегко найти или создать. Именно он мне и требуется. — Регент протянул руку. — Пойдем со мной, сэр Бельтан. Я создам новое тело, которое примет твой неукротимый дух, и ты станешь прекрасным и бессмертным.
Тошнота подступила к горлу Бельтана.
Ему хотелось бежать отсюда, но он дал себе клятву и не сдвинулся с места. Любое мгновение, которое ему удастся отвоевать, стоит цены, которую ему придется заплатить. Наконец он сумел разлепить губы:
— Покажи мне.
Улыбка Дакаррета стала шире, и на лице появилось таинственное выражение. Он подошел еще на шаг. Возможно, тело некроманта не было живым, но вместе с волнами тепла от него исходил чистый острый запах.
Пальцы Дакаррета легко скользнули по груди и верхней части живота Бельтана, а потом он обнял рыцаря могучими руками. Сквозь набедренную повязку Бельтан ощутил эрекцию Дакаррета и понял, что у него возникает ответная реакция. Губы Дакаррета коснулись губ Бельтана, горячие и соленые, и стон вырвался из груди рыцаря. Он этого не хотел.
Нет, не так. Он хотел. Прошло так много времени — столько холодных, кровавых лет — с тех пор, как он отдавал себя другому. Быть может, он нуждается именно в этом. Не в смерти, а в освобождении. Он с яростной силой ответил на объятие Дакаррета.
Дакаррет отодвинулся от него.
— Да, сэр Бельтан! Прошло слишком много времени с тех пор, как я познал наслаждение плотью смертного, отданной мне добровольно.
Бельтан был сильным мужчиной, но Дакаррет легко заставил его лечь на мраморную скамью: жертвенный телец на алтаре храма.
Дакаррет склонился над ним, прижимая пальцы к груди Бельтана, стараясь приблизиться к сердцу. Его тело пронзила почти невыносимая боль.
— А теперь, сэр Бельтан, — сказал Дакаррет, на безупречном лице которого застыло выражение экстаза, — изменись!
Бельтан крепко вцепился в боль, позволив ей очистить свой разум от жара и апатии. Да, Дакаррет бог с прекрасным ликом. Но в нем живет зло, и Бельтан никогда не станет ему служить. Одним движением он вытащил кинжал из-под набедренной повязки и вонзил его в плечо Дакаррета.
Глаза Дакаррета изумленно открылись. С криком боли он отступил на шаг. Бельтан сел, и на его лице появилась улыбка. Значит, и богам можно причинить страдание.
Улыбка сползла с его лица, когда расплавленные глаза Дакаррета обратились к нему, превращая душу Бельтана в ничто.
— Ты меня предал! — Правой рукой Дакаррет вытащил кинжал из плеча.
Хлынула кровь. Он отбросил кинжал в сторону и провел пальцами по ране. Поток крови замедлился, потом поменял направление — и устремился обратно в рану. Когда Дакаррет опустил руку, его кожа вновь приобрела золотистый оттенок и стала идеально здоровой и сияющей.
Бельтан вцепился в мраморную скамью, понимая, что конец близок. Что ж, он погибнет сражаясь.
Голос Дакаррета превратился в ядовитое шипение:
— Мне следовало заранее знать, что ты обратишься против меня. Ты ведь искусен в предательстве, Бельтан, сын Бельдреаса?
Волна ужаса окатила Бельтана.
— О чем ты говоришь?
Дакаррет подошел поближе. Его лицо оставалось прекрасным, но глаза метали молнии — разгневанный бог.
— Ты продолжаешь разыскивать убийцу отца, не так ли, сэр Бельтан? Ты мечтаешь найти того, кто сразил твоего отца, старого, могучего короля Бельдреаса — того, кто вонзил кинжал ему в спину, как трус, и сбежал. Разве не так? — Дакаррет опустился на колени перед скамьей. — Считай, что твои поиски закончились.
— Ты! — выдохнул он. — Ты убил моего отца!
Некромант рассмеялся. Его пальцы приблизились к груди Бельтана — казалось, он хочет его погладить.
— Нет, мой добрый рыцарь. Не я убил Бельдреаса. Это сделал ты.
Безумие. Бельтан не хотел больше ничего слышать. Он отвернулся, но голос Дакаррета продолжал звучать. Пальцы некроманта коснулись зазубренного шрама на левом боку Бельтана — плохо зажившей раны, оставшейся после схватки с фейдримами у Рунных Врат.
— Когда пробудился Бледный Властелин, — негромко проговорил некромант, — он приказал мне посеять вражду между доминионами, и я с радостью согласился. Задача оказалась совсем несложной. Несколько ночей, когда ты спал, я нашептывал тебе, что ты должен сделать, — больше ничего и не потребовалось. Разум смертного слаб.
Бельтан попытался пошевелиться, но его тело обратилось в камень.
— Нет, — хрипло прошептал он.
— Но ты же и сам знаешь, что я говорю правду, сэр Бельтан. Разве ты не видел во сне, как это происходило? Кто еще мог так близко подобраться к Бельдреасу, не возбудив подозрений стражников, кроме его собственного ублюдка сына?
