Макс фыркнул, и Тревис открыл глаза. Его помощник держал в руках поднос с чистыми стаканами.
— Странный ты какой-то, Тревис.
— Слава Богу. А то я уже решил, что начал терять форму.
Макс театрально закатил глаза и принялся расставлять стаканы.
Тревис скрестил на груди руки, прислонился к стене и стал с интересом наблюдать за тем, как работает его помощник. Следует отдать ему должное, Макс за время отсутствия Тревиса действительно следил за порядком в салуне. И не просто следил, дела шли превосходно. И хотя Макс явно гордился своими достижениями, он без колебаний передал бразды правления в руки Тревиса, когда холодным январским днем тот вернулся.
А Тревис с радостью окунулся в свои обязанности владельца заведения. Как и все в его прежней жизни, привычные заботы дарили тепло и ощущение уюта. Но, как и во всем остальном, что-то неуловимо изменилось. Салун целых два месяца принадлежал Максу — и не важно, что говорится в официальных документах.
Тревис открыл ящик, вытащил сложенный листок бумаги и положил его перед Максом на изрезанную ножом стойку бара.
— Это еще что такое?
— Сам посмотри.
Бухгалтер в отставке взял листок и нахмурился.
— Тревис, только не говори, что ты снова решил заняться нашими финансовыми бумагами? Я только привел их в надлежащий… — Он замолчал и с несчастным видом посмотрел на Тревиса.
— Нет, Макс, — рассмеявшись, ответил Тревис. — Я не занимался нашими бухгалтерскими книгами. Если честно, я даже не знаю, куда ты их припрятал. Кроме того, это твоя обязанность как моего партнера.
— Партнера? — удивленно моргая, переспросил Макс.
— Ну, ты им станешь, если подпишешь бумаги. — Тревис протянул ему ручку. — Давай, дружище.
Макс поколебался немного, но ручку взял. С благоговением, точно ему совершенно случайно удалось завладеть древней картой, на которой обозначено место, где спрятано сокровище, он развернул документ, положил его на стойку и старательно вывел на нем свое имя рядом с именем Тревиса. Затем, сложив бумагу, отдал ее Тревису.
— Спасибо.
Тревис убрал бумагу обратно в ящик, а затем, с самым серьезным видом глядя на Макса, проговорил:
— Ты это заслужил, Макс. «Шахтный ствол» принадлежит нам обоим.
Макс кивнул и широко заулыбался.
— Получается, что теперь мне тоже будут сюда звонить?
— Я понимаю, ты взволнован, но это еще не повод вести себя так, будто у тебя крыша поехала, — заявил Тревис, положив руку на плечо друга.
Прежде чем Макс успел ему ответить, Тревис, насвистывая веселый мотивчик, скрылся за дверью задней комнаты. Партнер, подумаешь! Тревис вовсе не обязан прекратить над ним подшучивать.
Днем Тревис отправился в универмаг «Маккей», чтобы купить новые петли для задней двери салуна, которая отчаянно скрипела. По пути назад он заглянул в кафе «Москито», где одна чашка кофе плавно превратилась в три по мере того, как приходили все новые посетители, непременно желавшие угостить Тревиса.
Покинув благословенную прохладу кафе, Тревис отчаянно пожалел, что ему не хватило ума заказать кофе со льдом. Заляпанное ржавыми пятнами солнце лениво подползало к бастионам Касл-Пика, словно за день оно настолько устало и отяжелело, что держалось на небе из последних сил. Над Лосиной улицей переливалось разноцветными бликами волнующееся жаркое марево. Тревис платком не первой свежести вытер пот со лба.
Добравшись до «Шахтного ствола», он заметил рядом со стареньким «вольво» Макса «Харлей- Дэвидсон». На черном блестящем боку красовался кельтский крест, а с ручки свисали потрепанные ветром и давно потерявшие свой цвет перья и костяные бусы. Мотоцикл показался Тревису знакомым, но он никак не мог вспомнить, где и когда его видел. Тревис быстро нырнул в уютный полумрак салуна.
Посетители уже начали собираться, и его приветствовал нестройный гул голосов. «Дочери фронтира», в своих обычных комбинезонах с красными полосами, собрались на очередную встречу. Их голубые, похожие на сладкую вату, волосы слиплись от жары, но они ничего не замечали. Двое из них играли в пул с симпатичными гладко выбритыми молодыми людьми — судя по рубашкам «Док-Мартене», из Денвера, — на лицах которых застыло изумление. Так бывает со всеми, кто оказывается достаточно глуп и связывается с «Дочерьми фронтира». Жители Касл-Сити предпочитали не иметь с этими акулами никаких дел.
Около музыкального автомата под заунывное пение Пэтси Клайн танцевали тустеп Дейвис и Митчелл Бэрк-Фейверы. Они, как обычно, щеголяли в одинаковых ковбойских рубашках с геометрическим рисунком и безупречных джинсах «Рэнглер», их выдубленные ветром лица почему-то всегда вызывали у Тревиса ассоциацию с суровыми равнинами высокогорий. Раз в неделю парочка приезжала в город со своего ранчо, расположенного к югу от Касл-Сити, чтобы немного развлечься. Их движения поражали четкостью и безупречной синхронностью, благодаря которым они стали победителями в соревнованиях по тустепу в Сан-Франциско лет десять назад.
По дороге к стойке Тревис задержался, чтобы полюбоваться их мастерством, и невольно тяжело вздохнул. Большую часть своей жизни он провел наедине с самим собой. Интересно, суждено ли ему когда-нибудь так почувствовать другого человека? Он не знал. Иногда надеялся, что судьба преподнесет ему столь бесценный дар. Впрочем, Тревис прекрасно понимал, что в танцах ему ничего не светит — природа обделила его какими бы то ни было способностями.
Кто-то вскрикнул, и, повернувшись к стойке, Тревис увидел, что Макс пытается смешать коктейль с мартини для пижонистых парней с ранчо. Один из них, владелец ухоженной бородки, хмуро поглядывал на непослушную жемчужного цвета луковку, которая резво спрыгнула с вилочки для оливок и принялась весело кружить по полям его старательно отглаженной черной шляпы. Тревис бросился на выручку.
Через несколько минут ковбои получили коктейли и отправились за свой любимый столик играть в домино.
Макс перебросил через плечо полотенце и с чувством сказал:
— Спасибо, Тревис, я твой должник.
— Ясное дело. — Тревис засунул руку под стойку и вытащил книгу рецептов коктейлей с мартини. Протянув ее Максу, он заявил: — Для начала почитай…
И замолчал, увидев, что в дверях салуна «Шахтный ствол» появились рыцарь, дама и варвар.
— Тревис?
Казалось, голос Макса доносится откуда-то издалека, будто тот стоит в конце длинного туннеля. Тревис молча наблюдал за тем, как диковинная троица лавирует между столиками.
Этого не может быть. Они не могли здесь появиться.
Дама, одетая, несмотря на страшную жару, в зеленое бархатное платье, шагала, гордо вскинув голову и не глядя по сторонам. Корсет так высоко поднял ее грудь, что она располагалась перпендикулярно к телу, а розовая кожа покраснела от солнца. Коротышка рыцарь производил впечатление очень сильного человека. По лицу, на котором застыло мрачное выражение, ручьями стекал пот, кольчугу, пожалуй, трогать голыми руками не стоило — чтобы не обжечься. Варвар со спутанными грязными волосами, закутанный в тяжелые меха, плелся за рыцарем и дамой. Они направлялись прямо к Тревису. Неужели они всё знают?
Не могут они ничего знать. Им здесь делать совершенно нечего. Их место в другом мире.
Троица наконец добралась до стойки. Рыцарь положил руку на рукоять меча и заявил:
— Мне «Курс», стаканчик «Шардоннэ» и… — Он посмотрел на варвара. — А тебе что?
— Ирландский портер, — ответил тот. Дама нахмурилась.
