хотела оставить для себя или хотя бы обнародовать как можно позже, появилось в газетах в одночасье.
Айвен улаживал дела в Лондоне, в том числе — с DR, и поэтому они с Джеммой много времени проводили вместе. К корпорации въедливые журналисты старались не приближаться. Чья это была заслуга, оставалось только гадать, но, судя по некоторым намекам Миранды, и она, и Эвард приложили к этому руку. Поэтому в офисе Айвена и Джемму не трогали, однако стоило выйти за его пределы, как журналисты не давали ступить и шагу. Они преследовали парочку буквально повсюду. Очки Одри Хэпберн не помогали, фотографии красовались в разделах светской хроники во всех таблоидах.
Джемма и Айвен научились выбирать для ужина маленькие ресторанчики на окраине или заказывали пиццу на дом. Не самая здоровая еда эта пицца, зато умопомрачительно вкусная, и никакие папарацци не мешали ее кушать. Айвен особенно любил «гавайскую», с ананасами. Китайская еда тоже пошла на ура. Впрочем, Айвен хорошо готовил, так что служба доставки продуктов на дом тоже не осталась в накладе. Джемма все припоминала любимому озеро Фиар и кролика. И мелкую-мелкую картошку. Сейчас-то картошку они покупали столичную: чисто вымытую, крупную, уложенную в пластиковый пакет.
Первые пару дней Джемма старалась не обращать внимания на назойливых бульварных писак и фотографов, подкрадывавшихся незаметно и ослеплявших ее вспышками фотоаппаратов. Айвен, привыкший к подобного рода вниманию, улыбался, сыпал шутками и комментариев не давал. Джемму он тоже научил держать язык за зубами, да она и раньше не стремилась общаться с журналистами. Просто эти пронырливые типы могли кого угодно вывести из себя своими ехидными вопросами и подколками, а также наглостью, с которой лезли в чужую частную жизнь. Джемма все понимала, это был их способ заработка, но при чем тут ее личная жизнь — понять не могла.
— Стоит тебе хоть немного дать слабину, — объяснил Джемме Айвен, — и они с тебя не слезут. Если мы не будем поддаваться на провокации и станем вести себя так, как будто вокруг никого нет, рано или поздно им надоест, и они от нас отстанут, переключившись на кого-нибудь другого, менее стойкого. Произойдет нечто более свеженькое, более интересное, и всех журналистов как ветром сдует.
— Я подумываю о том, чтобы тайно спровоцировать очередной скандал в королевской семье, — пробормотала Джемма в ответ на это. — Тогда от нас точно отстанут.
— Ты еще не встретилась с королевой, а уже хочешь подложить ей такую свинью! — с притворным осуждением воскликнул Айвен. — Нет уж, оставим королевскую семью в покое. Хватит им Дианы и Чарльза с Камиллой.
— Ладно, тогда стоит взяться за какого-нибудь герцога, — предложила Джемма.
Разумеется, шутки шутками, а положение день ото дня ухудшалось. Был мертвый сезон, и журналисты твердо решили раскрутить историю морганатического брака, который еще не состоялся. Даже дата не была назначена: Айвен и Джемма были так завалены делами, что все откладывали принятие судьбоносного решения. Впрочем, им самим это нисколько не мешало. Самый главный шаг был сделан, а остальное — вопрос времени, и не стоит спешить, как на пожар. Хотя Джемме очень хотелось, чтобы они наконец определились со свадьбой. Но она пока не настаивала.
У них с Айвеном все было хорошо. Это оказалось таким наслаждением — просыпаться утром в одной постели, неспешно заниматься любовью, а потом вместе завтракать на залитой солнечным светом кухне. В этом свете все казалось сказкой, особенно Айвен, который читал «Таймс», пил кофе и жевал тосты, — будто ожившая иллюстрация из книжки для мечтательниц. У него была его собственная чашка, в ванной стояли туалетные принадлежности, Джемма выделила полки в шкафу для его одежды и вешалки для костюмов… Сама она любила выползать на кухню, облачившись в футболку Айвена, слишком большую для нее и потому походившую на платьице. МакРуанн находил вид Джеммы в этой футболке очень сексуальным, и частенько они не сразу выходили из дома.
У Айвена и Джеммы появился совместный быт, и это радовало, безмерно радовало. Простые житейские радости приносят не меньше удовольствия, чем совместные деловые мероприятия. И даже во время переговоров, налаживая сотрудничество между компаниями, Джемма постоянно ловила на себе взгляд Айвена — то восхищенный, то нежный.
И было бы совсем хорошо, если бы не папарацци и шумиха в прессе.
Айвену казалось, что все идет как надо. Он несколько удивлялся раздутому до немыслимых пределов скандалу, который случился благодаря его поступку, однако справедливо считал завершение оного лишь вопросом времени. Нужно подождать, и все успокоится. Для него сейчас самым главным человеком была Джемма и ее мнение, а все остальные могли катиться в ад.
Айвен видел, что Джемма нервничает при столкновениях с журналистами, однако не придавал этому особого значения. Ей придется привыкнуть, если она хочет быть с ним, — а в этом МакРуанн не сомневался. Джемма доказывала ему это всеми возможными способами.
Первый тревожный звоночек прозвенел в мозгу Айвена, когда однажды вечером он повез Джемму ужинать в один из открывшихся недавно модных ресторанов, располагавшийся в историческом центре Лондона и поражавший изысканным интерьером, изумительно вышколенными официантами и, разумеется, астрономическими ценами. Впрочем, еда того стоила: готовил шеф-повар из Италии, настоящий виртуоз. Джемма расслабилась, выпила белого вина и сыпала остротами, заставляя Айвена смеяться до колик в животе. Смех, правда, выходил немного нервным: на сегодняшний вечер у Айвена было намечено важнейшее мероприятие, и он переживал. Едва дождавшись десерта, Айвен повернул разговор в нужную сторону.
— Послушай, я хотел поговорить с тобой о будущем. — Прозвучало это излишне пафосно, однако другой фразы он просто не смог подобрать.
Джемма склонила голову на бок.
— Да?
— Я… Видишь ли, я еще не сделал тебе официального предложения.
— Но ты сделал мне предложение! — удивилась Джемма, слегка порозовев.
— Да. Возможно. Но я хотел бы еще раз, по всем правилам. — Волнуясь, Айвен достал из кармана пиджака маленькую бархатную синюю коробочку. Джемма тихонько пискнула. Айвен открыл коробочку и повернул ее к Джемме. — Мисс Стамп, вы согласитесь стать моей женой?
Все получалось как-то глупо и гораздо менее красиво, чем это обычно бывает в художественных фильмах. Айвен подозревал, что его волнение испортило большую часть сцены, однако Джемма, видимо, так не считала.
— Ой, Айвен!
Кольцо он выбирал долго и вдумчиво, пытаясь понять, что подойдет Джемме. Втайне от нее просматривал каталоги ювелирных магазинов, пока не наткнулся на то, что нужно: тоненький платиновый ободок, украшенный россыпью мелких черных и белых бриллиантов. В этом кольце была загадка, и оно, на взгляд Айвена, подходило Джемме как нельзя лучше. Уж в чем, в чем, а в драгоценностях граф Лавдаун разбирался.
— Так что ты мне ответишь? — Он видел, что Джемма не отрываясь смотрит на кольцо, и что щеки ее полыхают. Она так редко краснела! Ей шло.
— Конечно, я отвечу «да», — произнесла она вполголоса. — Да, Айвен. Разумеется, да.
Он знал, что она так ответит, и все равно сердце замерло и, казалось, на несколько мгновений перестало биться. Айвен извлек кольцо из коробочки и осторожно надел на палец Джемме. Как ему и представлялось ранее, оно смотрелось изумительно. Айвен поднес руку Джеммы к губам и нежно поцеловал тыльную сторону ладони.
— Вы, аристократы, умеете сделать это красиво, — хихикнула Джемма. Похоже, ей тоже было немного не по себе.
— У нас это в крови, — пробормотал Айвен, думая только о том, что нужно побыстрее оплатить счет и отправиться домой, где никто не потревожит их с Джеммой, где они окажутся совсем одни, и можно будет…
Яркая вспышка на мгновение ослепила его. Отчаянно моргая, Айвен повернулся, пытаясь понять, что произошло, и похолодел: в двух шагах от столика стоял прилично одетый человек, державший в руках фотоаппарат. Прежде чем Айвен успел открыть рот, папарацци развернулся и побежал к выходу из
