ли нас всех в будущем перерождение и безумие?
— Папистская болтовня!
— Что это? — Эшер поднял руку Хлои, мягкую, без малейших признаков окоченения. Или трупам вампиров вообще не свойственна была стадия окоченения? Вот еще один вопрос, на который хотела бы ответить Лидия… Он решительно прервал эту мысль. Пуговки на рукаве Хлои были расстегнуты чуть ли не до плеча; на внутренней стороне локтевого сгиба виднелся след от иглы.
— Рукав был расстегнут, когда вы нашли ее, Лайонел?
Тот тяжело покачал головой.
— Кровь Христова, да откуда же я знаю? Только у меня и заботы было, что…
— Да, он был расстегнут, — ответила Антея. — А в чем дело?
— В том, что здесь ранка, смотрите.
Они подошли поближе, Исидро встал, и даже Эрнчестер выбрался из своего кресла и выглянул из-за плеча жены.
— Это сделали, когда она уже была убита, — помолчав, сказал Исидро и тронул ранку длинными пальцами. — У любого из нас столь малое повреждение зажило бы почти мгновенно. Смотрите. — Он вынул из галстука булавку с жемчужной головкой и глубоко воткнул в собственное запястье. Когда он ее выдернул, на стальном кончике висела рубиновая капля крови, которую он аккуратно вытер носовым платком. Эшер видел, как крохотная ранка сомкнулась и исчезла буквально у него на глазах.
— И раньше у нее этого не было, — присовокупил Гриппен, подавшись поближе и обдав Эшера тошнотворным запахом крови. Видимо, мастер вампиров успел подзаправиться в то время, когда Исидро ждал возвращения Эшера из полиции на Чаринг-Кросс. — Я знаю каждый дюйм ее тела, и оно было гладким, как шелк.
Он скосил на Эшера серый мерцающий глаз.
— Мы всегда остаемся такими, какими были в момент превращения, — объяснил он, предъявляя шрам на волосатой руке. — Я заработал это, вскрывая нарыв на ляжке проклятого ломбардца, который все время, будь он неладен, норовил ухватиться за скальпель.
— Подобно грешным душам у Данте, — пробормотал Исидро, — мы вечно исцеляемся, какие бы страшные удары ни наносил нам Ад.
Эрнчестер отвернулся и стал смотреть в сторону.
— Любопытно. — Эшер вновь осмотрел руку покойной. — Такое впечатление, что кровь из нее не только пили, но и выкачивали иглой.
— Скаредный мерзавец!
— Не такой уж и скаредный, если убивает по девять человек за ночь. — Темные брови Антеи нахмурились.
— Стало быть, это его помощник из смертных?
— А зачем могла понадобиться человеку кровь вампира?
Гриппен пожал плечами.
— Он мог быть алхимик. Я бы дорого заплатил за нее, когда еще был жив…
— Алхимик, — медленно проговорил Эшер, вспоминая сновидение, в котором Лидия шла по берегу озера кипящей крови с пробиркой в руке. Наклонялась, чтобы наполнить ее… «Я хотела бы исследовать их с медицинской точки зрения», — сказала она… Статьи о вирусах крови в ее комнате…
— Или врач. — Эшер снова взглянул на стоящих перед ним Исидро, Гриппена и благородную чету вампиров. — Отведите меня опять в комнату Лидии. Мне нужно там кое-что посмотреть.
— У врача могло быть оборудование для переливания крови и для ее хранения. — Сидя возле конторки Лидии, Эшер терпеливо вникал в бумажный хаос, листал страницы, исписанные почерком жены, откладывал в сторону и обнаруживал под ними новые кипы. И хотя тело его разламывало болью, он уже чувствовал, как это часто случалось с ним за границей, легкое возбуждение, зная, что идет по верному пути.
— Поневоле придешь в замешательство, — заметил Исидро, разглядывая утыканную булавками карту. — Я и не предполагал, что у вас, Лайонел, такие обширные угодья.
— А ты бы хотел, чтобы я сваливал все трупы в одном переулке? — огрызнулся Гриппен, поднимая газетную вырезку. — Ну конечно! «Убийца из Бермондси».
— Я думаю, что это была Лотта. — Исидро подошел к Эшеру, который к тому времени занялся кипой медицинских журналов, лежащих на кровати: открывал отмеченные закладками статьи и пробегал глазами заголовки: «Некоторые аспекты патологии крови», «Психические феномены: наследственность или шарлатанство?», «Улучшение британского генофонда». — Что могло понадобиться доктору от вампира?
— Знания, — коротко ответил Эшер. — Вы должны понять научный склад ума: если бы Лидия встретилась с вами, то первое, о чем бы она попросила, — это немножко вашей крови на анализ.
— Совсем как Гиацинта, — заметил Исидро. — Это, однако, не объясняет, как могло случиться, чтобы вампир разрешил такое человеку, пусть даже доктору…
— Не объясняет? — Эшер поднял глаза от журнальной страницы. — Я думаю, единственная причина, из-за которой вампир мог войти в контакт с доктором и открыть ему, кто он такой, — это та же самая причина, что привела вас ко мне. В данном случае ему понадобились услуги врача.
— Галиматья! — прорычал Гриппен. — Нас не трогают хвори смертных…
— А как насчет хворей бессмертных? — перебил Эшер. — Если вирус, являющийся причиной вампиризма, начинает мутировать — то ли из-за давнего контакта с чумой, то ли по какой-то другой причине…
— Да уж воистину вирус! Хворь коренится в жизненных соках тела…
— Хорошо. Если что-то не в порядке с жизненными соками в теле вампира, — спокойно продолжил Эшер, — что ему делать? Он чувствует, что перерождается, что он на пороге безумия, и он должен скрывать это от других вампиров. По-моему, в этом случае для него будет логично искать помощь там, где он может ее найти.
Гриппен выглядел смущенным и рассерженным. Лицо Исидро было по обыкновению непроницаемым.
— Он мог пожаловаться на вновь возникшую чувствительность к серебру, — предположил испанец. — Или на то, что слишком длинные клыки причиняют ему вред… И вы думаете, Джеймс, что вампир — кем бы он там ни был — нашел себе лечащего врача тем же способом, каким я нашел вас — по журнальным статьям?
— Вполне возможно, — сказал Эшер. — И он мог принудить врача к сотрудничеству, как вы принудили меня: скажем, угрожая жизни близкого человека. А может быть, в этом не возникло и необходимости. Некоторые доктора приветствуют любую возможность описать неизвестный вирус, даже если им при этом придется работать на убийцу. Или, — прибавил он, пристально взглянув в глаза Исидро, — подобно смертным друзьям Кальвара, доктор мог вообразить, что у него есть шансы на победу и что партнер не убьет его, когда лечение закончится.
Исидро ответил ему невозмутимым холодным взглядом. — Уверен, что, пока он работает на вампира, ему ничего не грозит. — Испанец отвернулся и принялся раскладывать разбросанные на постели бумаги. — Тогда выходит, что и миссис Лидия обнаружила этого врача точно таким же способом? Через журналы?
— Думаю, так. — Эшер вернулся к прерванному занятию, листая страницы неповрежденной рукой. — У нее мог быть список подозреваемых, и она, скорее всего, стала наносить им визиты по очереди. Тогда понятно, почему она не взяла с собой оружие: серебряный нож, револьвер, нитрат серебра…
— Нитрат серебра? — Исидро вскинул глаза от подобранного с пола листка. — Ужас, — добавил он мягко. — Я смотрю, всем нам придется снова заняться этим утомительным делом — сменой резиденций. Вы действительно приобрели местечко в Касуэл-Корт под именем Боуфинча, Лайонел?
— Это мое дело, что я там приобрел!
— В любом случае, соседство там ужасное. Кругом лавки, торгующие джином, поневоле приходится пить кровь, насыщенную этой дрянью. А этого адреса я что-то не припомню…
— Это одно из убежищ Дэнни.
— Удивляюсь, как он там не нахватался блох. А что касается этого дома в Хокстоне, я бы не согласился там спать и дня… Где она достала нитрат серебра?
