Ниобея

Небо стынет над Ниобой,
днище тучи тускло блещет,
хлюпает вода о камень.

6

Не приходит парус дальний,
он сторонкою проходит,
а глухая ночь приходит,

7

непригожа, несуразна.
Вдалеке гуляет буря,
а в лицо наотмашь ветер.

8

Над Ниобой вьюга воет,
вьюга снег по кругу водит
над подругой музыканта,

9

над супругой Амфиона,
бедной дочерью Тантала,
и полны глазницы снегом.

10

Стынут каменные слезы,
развиднеется не скоро,
только чайки стонут.

ВИЗАНТИЯ

АЛЬМЕ
ЦЕЗАР
ВАТИС
ТУИ
МИЗЕРЕРЕ
ДОМИНЕ

Такой антифон сложил стихотворец Талиарх, сын бочара, во печаль погруженный, и расписал его на пять наиславнейших колоколов града Византии.

А имя первого колокола было Евтифрон,

второго — Архангел,

третьего колокола — Никола,

четвертого — Герион,

пятого — Акрокерауния.

Так величали колокола.

И когда они звонили песнопенье Талиарха, говорят, будто от звона оного падала золотая тень на тысячу двести куполов, у ворон вырастали золотые крылья, зеленели тучи, а стоящая на площади Михаила Архистратига фигура Ниобеи заметно веселела.

Первым вступал Евтифрон, возглашая АЛЬМЕ, АЛЬМЕ, за ним — Архангел со своим ЦЕЗАР, Никола восклицал ВАТИС, Герион — ТУИ, а колокол Акрокерауния, сбежавший потом в Рим, гудел МИЗЕРЕРЕ, и все голоса смешивал, и братьев заглушал, да так ловко, что в звоне его слыхать было каждый голос: и Евтифрона, и Архангела, и Николы, и Гериона. Герион же, колокол, из всех пяти братьев колоколов был самый радостный; статуя Ниобеи скорбящей, внимая ему, чуть ли не руку протягивала, словно бы просила гребень.

А когда исполнились сроки и Магомет II вступил со своим войском в город, статуя Ниобеи повалилась и голова статуи откололась. Тогда стихотворец Талиарх, сын бочара, выскочил из своего убежища, схватил голову и сбежал с ней во Флоренцию.

Данте уже полтораста лет как умер.

Такова изначальная история мраморной головы Ниобеи, именуемой Неборовской.