Помните сжигателей флага в Техасе? Марши нацистов в Скоки[73]? Протесты против войны повсюду? Защищенные законом граждане — каждый в отдельности и все вместе. Иногда отвратительные. Иногда возмутительные. Иногда презрительные.
Но никогда не бессловесные.
Структура всей статьи — повторение, повторение, повторение, приправленное вариациями. В конце редакционной статьи Гартнер отвечает на вопрос, «какой посыл» несет студентам (многие из которых считают татуировки неуместными) присутствие человека с татуировками:
«Посыл, который Вы даете, очевиден:
Это школа, которая верит в свободу слова.
Это школа, которая защищает право на собственное мнение.
Это школа, которая уважает Америку.
Вот, что могли бы продемонстрировать власти штата Айова.
Джексон Воррен, украшенный символами ненависти, мог бы стать символом свободы».
Как мы видели в предыдущем приеме, количество повторений несет определенный смысл. Три — дает нам целостность, законченность («это школа…). Два — создает контраст, сравнение: символы ненависти против символа свободы.
Гартнер переводит прием повторения в комическую плоскость в другой редакционной статье, убеждая делать пожертвования в пользу местной общественной радиостанции:
«Поддержите деньгами радио «WOI».
Мы не часто продвигаем какие-то проекты на страницах издания, но когда мы делаем это, мы делаем это прямо и прилагаем все усилия.
Поддержите деньгами радио «WOI».
Статья содержит 8 абзацев, каждый абзац несет аргумент в защиту дающего и заканчивается «денежным» предложением:
В конце Гартнер добавляет новый поворот:
«Возможно, вы думаете, что уже знаете, какой будет последняя строка этой статьи. Но если Вы не уловили мой посыл, еще одна фраза погоды не сделает. Поэтому, вместо того, чтобы говорить, поддержите деньгами радио «WOI», мы просто скажем:
Спасибо за внимание».
Для Гартнера повторение не бывает случайностью. «Это рефрен, — сказал он в интервью автору Пойнтера Чипу Сканлану [Chip Scanlan], — ритмический рефрен, каждый раз с разным продолжением. Это почти музыкальный инструмент. Я люблю бродвейские мюзиклы и всегда думал, что могу написать мюзикл. Я не мог бы написать музыку, но мог бы написать стихи, потому что люблю игру слов и рифмы, ритм, темп, модуляции. Иногда я думаю, что эти редакционные статьи и есть стихи для песни, которая никогда не была написана».
В руках мастеров-учителей или поэтов, повторение имеет силу переступания риторики и восхождения в область мифов и священных текстов. Эти слова, например, из книги «Ночь» Эли Визл [Elie Wiesel] начертаны на стене Музея Холокоста (США):
«Никогда не забуду я ночь, первую ночь в лагере, которая превратила мою жизнь в одну длинную ночь, семь раз проклятую и семь раз запечатанную. Никогда не забуду я тот дым. Никогда не забуду я маленькие лица детей, чьи тела на моих глазах превратили в кольца дыма под тихим голубым небом.
Никогда не забуду я то пламя, что поглотило навсегда мою веру.
Никогда не забуду я ту ночную тишину, что лишила меня, на веки вечные, желания жить.
Никогда не забуду я те моменты, что убили моего Бога и мою душу, и превратили мои мечты в пыль. Никогда не забуду я эти вещи, даже если я приговорена жить столько же, сколько Сам Бог. Никогда».
Повторение может быть настолько сильным, что оно может отвлечь на себя все внимание, затеняя смысл рассказа. Если Вы боитесь чрезмерного повторения, попробуйте этот маленький тест. Удалите все повторения и прочтите текст вслух. Верните одно повторение. Еще одно. Ваш голос подскажет Вам, если Вы зашли слишком далеко.
Практикум
1. Почувствуйте разницу между повторением и многословием. Первое — полезно, несет особый эффект. Второе — бесполезно, пустая трата слов. Прочтите примеры из собственных работ, выискивая примеры и повторений, и многословия. Как изменится Ваш текст, если убрать лишние слова и усилить повторы?
2. Просмотрите антологию исторических речей и прочтите некоторые из них, обращая внимание на повторы. Составьте список, по каким причинам автор прибегает к повторам, начиная с: помочь нам запомнить, выстроить аргументацию, подчеркнуть эмоции.
3. Попробуйте переписать отрывок Эли Визл, приведенный выше. Попробуйте убрать как можно больше «никогда», не искажая смысл. Теперь прочитайте вслух оригинал и Ваш вариант. Обсудите, что получилось.
4. Повторение необязательно высокохудожественно. Например, Вы можете упомянуть или процитировать героя три раза в тексте: в начале, в середине и ближе к концу, чтобы соединить элементы в единое целое. Найдите такого рода повторение в новостях.
№ 26: Не бойтесь длинных предложений
Делайте то, чего боитесь: используйте длинные предложения. Все боятся длинных предложений. Редакторы боятся их. Читатели боятся их. Но больше других, их боятся писатели. Даже я их боюсь. Посмотрите. Еще одно короткое. Еще короче. Фрагменты. Отрывки. Просто буквы. Ф…ф…ф…ф. могу я написать предложение без слов? Только пунктуация. …:!?
Мэлвин Мэнчер [Melvin Mencher], великолепный преподаватель журналистики, учит нас, как важно уметь противостоять фобиям. Делать то, чего боишься. То же самое с длинными предложениями. До тех пор, пока писатель не попробует освоить длинное предложение, он или она не может считаться писателем. Длина делает плохое предложение еще хуже, но, с таким же успехом, она может сделать хорошее предложение еще лучше.
Пример:
Мое любимое эссе Тома Вулфа [Tom Wolfe] времен зарождения движения «Новая Журналистика» называется «Любовь в духе воскресного дня», названное в честь романтической баллады того времени. Описываемые события происходят утром на станции нью-йоркской подземки в четверг, не в воскресенье. Вулф подмечает и «схватывает» момент юношеской страсти в городском метро, чтобы дать новое определение городскому роману.
«Любовь! Аромат желания в воздухе! Сейчас 8.45 утра. Четверг, станция метро Пятидесятой улицы и Бродвея, а двое уже стоят в тесном переплетении рук и ног, и это доказывает, надо признать, что любовь в Нью-Йорке есть не только по воскресеньям».
Это хорошее вступление. Эротические фрагменты и восклицательные знаки. Выпукло-вогнутое слияние любви, схваченное в «паутине», быстрый переход от короткого предложения к длинному: писатель
