информация вам стала известна от погибшей группы военных. Значит, кто-то из них выжил. Это раз. Выживший сообщил вам не только про тюрьму и наркотики, это два. Роберт, если я не ошибаюсь, у вас семья на Украине? По идее должны стремиться туда, а вы, напротив, начинаете впутываться в какие-то затяжные дела здесь — это три. Значит, аргумент, заинтересовавший вас, весомый. Очень весомый. Что-то очень важное. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять — есть шанс найти лекарства, а точнее, вакцину от вируса. Вы полагаете, что наши придурки из Сейма приложили к этому руку?
Я молча кивнул.
— Вполне возможно, — продолжил Эдгар, — на мировой арене наши политики всегда были шестёрками. Если это так, то некоторые события, становятся более понятными. Я прав? Дело, которое вы предлагаете, интересное. Даже скажу больше — важное. Вы вроде бы неплохо поработали с Линасом? Думаю, не будете против, если он и дальше будет работать с вами. Кстати, на будущее у меня большая просьба — не пытайтесь меня обмануть, это может плохо закончиться...
Через десять-пятнадцать минут мы уже усаживались в машину. Ощущения были, сами понимаете. Приехали, блин, Великие комбинаторы. Эдгар, несмотря на его криминальные дела, мужик не глупый. Иначе бы до такого почтенного возраста не дожил. Почему мы опять идём на контакт с бандитами? Эх, господа, не пытайтесь оценивать наши поступки с точки зрения моральных норм мирного времени — пустое это занятие...
Роберт. 16 апреля, полчаса спустя.
Накрыли нас сразу за Кармелавой, у поворота к ракетной базе. Я как раз притормозил, одной рукой доставая из пачки сигарету, всего лишь на миг отвел взгляд от дороги. И началось... До сих пор удивляюсь, как нас одной очередью не накрыли — видно, на том свете еще крылья и арфы не приготовили. В общем, пригнуться еле успели, матом в белый свет, как в копейку, шарахнули и, вывернув обратно на дорогу, рванули в сторону Йонавы, чтобы из-под обстрела выйти. Тут, нас достали второй раз. Засадили, видно, пол-рожка, а то и полный. Только и было слышно, как пули стучали по машине, сыпалось стекло, а спина моментально взмокла, словно в бане. Страшно, когда тебе в спину стреляют, очень страшно. На дорогу мы выскочили, даже скорость смогли не потерять, а вот далеко уйти не получилось. Следом за нами из лесу выскочил джип, что-то вроде Фронтеры, особо разглядывать времени не было. Айвар завалился на заднее сиденье, стреляя через разбитое, заднее стекло, в общем, понеслось...
— Уходим, Робка, уходим, а-а чо-орт! — Айвар стрелял часто, видно, даже не целился особо — мандраж. — Валим отсюда!
Выжимаю педаль в пол, вжимаясь в сиденье и пригнув голову. В голове мелькает — господи помоги, гос-споди, рано нам ещё!!! Спиной, задницей, каждой клеточкой тела чувствую, как пули с тупым звуком рвут жесть машины, и она начинает терять скорость, заваливаясь влево, словно подранок с перешибленной лапой.
— Тяни, Малыш, тяни!
Вдруг рядом что-то сверкнуло и наступила темнота...
Айвар. 16 апреля, вечер.
Как добрались до дачи, если честно, не знаю. Всё как в тумане. Даже как от этих четверых отстрелялся — не помню, хоть убейте. Первых двух снял ещё до остановки, удачно приложил, а как с оставшимися разбирался — выпало из памяти. Только очнулся — слышу, как металл остывая, щёлкает и Робби, весь в крови, завалился грудью на дверь. А ведь он успел остановить машину, удержал её на дороге, иначе ушли бы в кювет и всё, пиши письма мелким почерком. Обе машины в хлам, мертвых отморозков даже не обыскивал — не до этого было. Контроль только сделал, чтобы не обратились, и всё. Наскоро перевязал Роберта, закинул на спину и понёс. Последние несколько километров на руках тащил, думал — или рожу, или сдохну. Уже на подходе к дачам встретился с бандосами. На наше счастье, они к соседям ездили, оброк собирали. Как машину услышал, решил, что по наши души едут. Главное, не столько страшно, сколько обидно, ведь почти дошёл, и на тебе — умирать подано! Пока место присмотрел, где бы завалиться поудобнее, пострелять напоследок, среди деревьев знакомая машина мелькнула — видел её, когда Клинику штурмовали. Повезло нам — через полчаса были на даче, а еще через час примчался Линас, Док со своими инструментами, а с ними пять человек охраны. Видно, дело, которое утром с Эдгаром обсуждали, сильно их заинтересовало, раз так быстро прилетели. Чёрт с ними, главное, помогли бы. Аста, дуреха такая, ведь врач, а Робку увидела — и всё, ушла в ступор! Пока не тряхнул хорошо, выла, как по мёртвому. Потом, по приказу Лёшки, грели воду, женщины тащили какие-то тряпки, ставили свет. Где-то через два часа Док вышел и что-то начал бурчать себе под нос. Попросил горячей воды и ушёл мыться в баню.
Ещё когда шла операция, подошёл Линас и отвёл меня в сторону:
— Айвар, понимаю, что ситуация сложилась не в нашу пользу, но поверь, это не мои люди.
— Верю, — я отбросил сигарету и вытащил новую. — Нахер было бы огород городить, засаду делать, если мы и так у вас в гостях были. Причём безоружные. Могли сразу и разобраться, по-тихому. Какие-нибудь мысли есть?
— Нет. Мы, когда сюда ехали, тормознули на несколько минут. Это не деловые. Партаков[84], даже модных, на телах нет. В хорошей физической форме, лет от двадцати пяти до тридцати. Оружие хорошее. Один Калашников и два G-36. И ещё, — Линас задумчиво щелкнул пальцами, — они какие-то безликие, словно из инкубатора.
— Думаешь, военные?
— Вполне могут быть, — он зло прищурился. — Где они вас поджидали?
— У поворота на ракетную базу.
— Что они там делать могли?
— Чёрт знает, может, искали что-нибудь?
— Может быть, того самого уцелевшего в бою вояку? — Линас пристально посмотрел на меня.
Я промолчал. Хрен тебе, а не информация. Доверять такие вещи — себе дороже. Хотя он прав, искали наверняка Каролиса. А там ведь рядом хутор... Вида? Блин, ведь могли и найти! Чёрт, как всё не вовремя...
Наконец из бани, вытираясь на ходу вышел Док.
— Что с Робертом?
— Две пули, осколок — Алексей вытер бороду, — кровопотеря и наверняка контузия. По вашей машине что, из граника шарахнули? До завтра, а то и до послезавтра проваляется без сознания, а там посмотрим, организм сильный, должен выжить.
— Должен?
— Да, должен! Мы не в Клинике; всё, что мог, я сделал. Считай, в полевых условиях операцию провёл. Посмотрим, вроде нормально всё прошло. Где Аста? Попроси её, пусть она мне чаю сделает...
Аста. 16 апреля, вечер.
Нет! Тот, кто сейчас лежит в другой комнате — это не он... Это не может быть Роберт... Надеюсь, что сейчас ты где-то рядом, что всё еще с нами, и сам с удивлением смотришь на свое беспомощное тело, распростертое на смятых шерстяных одеялах. Может, даже рядом со мной, стоишь у меня за спиной и смотришь через плечо, как я пишу в твоем дневнике. И улыбаешься... Робби, ты так редко улыбался! Ведь теперь все позади... Ты будешь жить! Я так хочу! Ты должен!
Если бы ты знал, сколько раз хотела подойти к тебе, взять за руки и посмотреть в глаза! Просто
