— Ну, господин Мамбет, пусть на вашем пути родятся светлые дни!
Бии подхватили его слова:
— Мы — народ легкомысленный, что есть, то есть! Meчемся по нашей неоглядной степи, глупости горазды делать. Забудьте наши ошибки. Не держите на нас зла. Не плюйте в душу всего народа из-за нескольких дураков.
— И вы не поминайте нас лихом. Об искренних побуждениях и насущных нуждах ваших я доложу государыне императрице со всей правдивостью и точностью. Вы же не поддавайтесь подстрекательствам. Пусть ушей нашей царицы никогда не касаются тревожные вести из ваших краев. — Тевкелев выразительно поглядел на каждого.
— Клятва — закон. Как можно отречься от слов, произнесенных с Кораном в руках? Давайте будем взаимно верны обещаниям! Только бы царица избавила нас от набегов и посягательств джунгар, больше нам ничего не нужно! — Бии говорили громко, стараясь, чтобы посол услышал их.
Тевкелев потонул в объятиях Букенбая.
— Верните из Уфы Кудайназара! — шепнул батыр на прощание.
Сын хана — Ерали сидел на рыжем коне с белой звездочкой на лбу. Он был бледен, волновался, все поправлял рукояткой плети шапку, сползавшую ему на глаза, и неотрывно глядел на отца.
— Ну, сынок, пусть каждый шаг твой будет усыпан цветами! — улыбнулся Абулхаир и поправил в колчане сына красную стрелу — знак его ханского происхождения.
Ерали через силу ответил отцу улыбкой.
Абулхаир и все, кто был рядом с ним, долго стояли и глядели всадникам вслед. Когда они скрылись из виду, хан тронул коня.
Абулхаир ехал молча. Его спутники тоже притихли. Все словно погрузились в глубины бездонных раздумий. О чем все они думали? О чем молчали? Что сомкнуло им уста — разговорчивым казахам, которые обычно говорят без устали, оказавшись попутчиками?..
Абулхаир думал тяжелую думу о своей доле, о своей несчастной судьбе: все у него идет шиворот- навыворот. Его победы вроде бы и не победы. Радости — не радости. Сегодня, если разобраться, счастливый день. По-доброму завершено дело, которое целый год загоняло его душу в кончики ногтей. Осуществил то, чего добивался. Замыслы врагов порушил. Аллах указал ему путь, и он прошел его, несмотря на все западни и капканы. Даже духи предков поддерживали его, взяли его сторону... Однако почему его спутники так мрачны, словно получили известие о смерти отцов?.. Осуждают его? Но ведь никто, ни один человек не принуждал их являться на проводы русского посла. Многие из них прибыли, потому что навсегда разочаровались в султане Батыре и решили принять его сторону, Абулхаира... Только что галдели, лебезили перед русским послом, говорили наперебой. Почему замолчали, будто им набили рты песком?.. Набычились, замкнулись, точно пересчитывали волоски на гривах своих коней. Задумались. О чем? Понимают ли они, что не к кому им обращаться за помощью, не к кому больше идти, кроме России? Нужно искать защиты и поддержки у великой страны. Имеют ли они право считать его виновным в том, что он искал и нашел силу, которая способна остановить разъяренного льва, у которого казахи чуть не оказались в пасти?.. Теперь пусть себе думают. Дело сделано! Все равно повод казахов перешел в руки русской царицы, и теперь нужно молить всевышнего, чтобы она поступала с ними по справедливости. Защищала их. «О аллах, может, я напрасно злюсь на них, негодую? Ведь и они в этот самый момент, возможно, рассуждают про себя о том же, что и я... Мы вручили собственными руками свой повод русской царице, побрели за ней с покорностью покалеченного верблюда... Но куда она поведет нас — в пустыню? К озеру с чистой водой? Ведь она исповедует другую веру, говорит на другом языке, имеет другое обличье, иной цвет кожи... Кто ведает, за кого она нас считает, за рабов своих или подопечных, которым нужна ее добрая и сильная рука?..
Был бы сейчас рядом Тайлан! Он бы и погадать мог — ему стоит лишь бросить взгляд на паутину на траве, на листочки полыни, на звезды или марево на горизонте... И когда предсказания его сулят удачу, на душе становится легко и ясно. Надежда есть надежда! Надежду нельзя подержать в руке, попробовать на зуб, но лишь предположение, мысль о том, что впереди ждет тебя что-то доброе, заставляет тебя радоваться, как ребенка!..
Середина декабря, а погода стоит мягкая и теплая, как вымя дойной кобылицы, совсем нет ветра... Ох, было бы это к добру. Может, это знак, что дела наши пойдут более гладко и спокойно? И аллах увидел наконец, что несчастный наш народ каждый день проливает озера слез? Поверил, что я — хан Абулхаир, испытываю столько горя и мук не ради своего счастья? Разве не о своей стране и о своем народе все мои думы? О аллах, будь справедлив! Малый народ что девушка на выданье! Его судьба горька, если он не возьмется за чью-нибудь руку...
Звезды нынче высыпали густо. Вот светит Полярная звезда, а вон — Большая Медведица, Белый Конь, Серый Конь... Что же это за бледное созвездие сияет впереди меж ушей моего скакуна? О-о, ведь это же Плеяды! Нет, наверное, звезд бледнее и мельче их. Но в ночном небе их замечаешь сразу же, хотя кругом столько ярких звезд! В чем тут разгадка? В том, наверное, что Плеяды загораются и гаснут вместе. Даже звездам доступно понимание, что чем меньше, чем бледнее они, тем теснее должны сплотиться! Быть ближе друг к другу, и тогда другие их приметят, и видны они будут... Люди определяют по созвездию Плеяды, каким будет лето — дождливым или засушливым, какой зима — мягкой или суровой. Эти звездочки словно раньше других узнают обо всем на свете. И этом мире, где все причиняют зло друг другу, малым народам лучше было бы уподобиться Плеядам. Тогда они смогут выжить в этом неустойчивом, грозном мире, научатся предугадывать заранее бури и ураганы, приспосабливаться к ним. Необходимо лишь быть теснее и ближе друг другу, не допускать разброда!..
И в народе нашем всегда считалось доброй приметой, если в пути перед тобой оказывались Плеяды! Недаром люди говорят: «Если хочешь обрести надежду, найди на небе созвездие Плеяды!» Я нашел, увидел! Нет большего счастья, чем надежда на будущее, на счастье!..
У меня теперь появилась надежда. Кончатся беды. Ерали мой тоже отправился в первый свой дальний путь с добрыми надеждами.
Есть теперь у меня надежда, вопреки всему — есть! О аллах, не погаси ее! Пусть светит луч надежды и мне, и моему многострадальному народу. Убери, о всевышний, с нашей дороги темные, непроницаемые тверди, о которые мы ударяемся, расшибаемся до крови...»
Весь путь Абулхаир-хан повторял про себя с волнением: «О создатель! Слава тебе, слава! Благодарю тебя за надежду! Хоть за надежду — благодарю, благодарю!»
