родители наотрез отказались продолжить лечение в больнице. У них свой дом где-то в Хэмпстеде, поэтому мистер Фитцгиббон положил девочку в больницу Коулберта, и там у нее действительно наступило улучшение. Но родители переехали в Личфилд и забрали ее с собой. Мистер Фитцгиббон мог бы отказаться от пациентки, но это не в его правилах. Он ни за что так не поступит, если в его силах хоть отчасти вернуть ребенку здоровье.
— Значит, он постоянно туда ездит ее наблюдать?
— Да, раз в три месяца. Она его частная пациентка, но, не будь она таковой, он все равно бы ездил. Он не привык легко сдаваться.
Следующий день прошел довольно гладко. Когда мистер Фитцгиббон собрался после дневного приема уходить, Флоренс спросила:
— Завтра у меня будет время зайти домой к миссис Твист за сумкой с вещами?
— Думаю, нет. Я хочу выехать при первом удобном случае. По дороге мы где-нибудь остановимся подкрепиться. Там вы сможете привести себя в порядок — ну, лицо, прическа…
Флоренс что-то невнятно пробормотала в ответ. Мужчине нужна жена, чтобы он разбирался в том, как женщина приводит себя в порядок. Интересно, с Элеонор он так же властен, и если да, то что она ему отвечает? Ну конечно, с Элеонор такой проблемы не может возникнуть — у Элеонор столько свободного времени, она в любой момент готова к появлению в обществе. Но сейчас, поспешно напомнила себе Флоренс, совсем другой случай, и никто наверняка не заметит, что у нее не так лежат волосы или блестит нос.
Тем не менее она вымыла вечером голову, привела в порядок и без того ухоженные руки и положила в сумку сменную униформу. Ей случалось в больнице иметь дело с трудными детьми, и она знала, что они могут швыряться всем, что попадет под руку…
Без десяти двенадцать следующего дня «роллс-ройс» мистера Фитцгиббона тронулся в путь. Флоренс молча сидела рядом с врачом, вспоминая о мелочах, которые не успела сделать, перебирая в памяти содержимое своей сумки — все ли взяла с собой, — и стараясь не думать о ланче. У нее был легкий завтрак, а в консультации не удалось даже выпить кофе. Она все же надеялась, что в животе у нее не заурчит от голода. Будь на месте ее спутника кто-нибудь другой, Флоренс не задумываясь сказала бы, что голодна, но одного взгляда на строгий профиль мистера Фитцгиббона было достаточно, чтобы понять, что этот вопрос его не занимал. А думал он только о том, как выехать из Лондона.
Не слишком хорошо ориентируясь в этой части города, она почувствовала растерянность, проезжая по незнакомым переулкам и необозначенным улицам, и уже было заподозрила, что он сбился с дороги, но наконец они оказались на северном шоссе M1, и его нога в дорогом ботинке нажала на газ.
— Вы умница, — произнес он. — Всегда знаете, когда надо помолчать.
Сделав это необычное замечание, он снова замолк, а ей оставалось только гадать, расценивать ли его слова как комплимент или просто как выражение облегчения. В любом случае она сочла лучшим не нарушать молчания.
Через несколько миль, миновав окрестности Лутона, он притормозил у заправочной станции Тоддингтона.
— У нас двадцать минут, и ни минуты больше. Выходите.
Она вышла и последовала за ним в кафетерий.
— Кофе и сандвичи? — спросил он, усадив ее за стол. — Что-нибудь еще?
— Сыр и чай, а не кофе. — И вдогонку добавила: — Пожалуйста.
Народу в кафе было немного, и он вскоре вернулся с подносом. Он принес сандвичи для них двоих, кофе для него и чайничек с чаем для нее. Этим он ее подкупил.
На разговоры не было времени, но он подкупил ее еще больше, когда сказал:
— Это не лучшее место для нас с вами, Флоренс, но нам надо торопиться. Вы должны позволить мне в качестве компенсации пригласить вас как-нибудь поужинать.
Прежде чем откусить очередной кусок, она ответила:
— Все в порядке, сэр. Сандвичи замечательные, а чай просто божественен.
Она выпила вторую чашку и, когда он спросил, готова ли она, поднялась с места.
— Встретимся у машины, я очень скоро. — Она убежала, не заметив на его губах улыбки, вызванной ее простодушием. Ему невольно вспомнилась Элеонор. При подобных обстоятельствах она бы стала распространяться о том, что ей нужно припудрить нос, и после этого исчезла бы на десять минут. Хотя прежде всего Элеонор ни за что не позволила бы себе оказаться в таких обстоятельствах.
Он уже был в машине, когда Флоренс, выйдя из дамской комнаты, быстрым шагом направилась к нему.
Он поспешно открыл и тут же закрыл за ней дверцу машины, после чего сел за руль. Поскольку было время ланча, дорога оказалась незагруженной, и «роллс-ройс» мчался со скоростью семьдесят миль в час. Флоренс размечталась о том, как на следующий день она получит жалованье, и, строя приятные планы, удивилась, когда увидела впереди указатель в Личфилд. Мистер Фитцгиббон свернул с дороги.
— Двенадцать миль по объездной дороге, — пояснил он и взглянул на часы. — Примерно через пять минут вы встретитесь с Фибе. — Он окинул девушку оценивающим взглядом. — У вас очень опрятный и аккуратный вид.
— Надеюсь, что так, — отрезала она. — В противном случае мне бы не удалось у вас надолго задержаться.
— Верно. Кстати говоря, вы намерены продолжить у меня работать?
— Ну да, если я вас вполне устраиваю, сэр.
— Насколько я успел заметить, нет никаких оснований считать, что у нас с вами не сложатся прекрасные взаимоотношения.
Такого рода замечания вполне были способны лишить девушку дара речи.
Виллерзы жили в нескольких милях от города. Когда машина въехала через двойные ворота и покатила по гладкой, как шелк, подъездной дороге через сад, Флоренс с восхищением разглядывала за окном пейзаж, словно нарисованный на картине. Не сравнить с заросшим сорными травами полудиким садом викария… Дом был под стать саду — белоснежные стены, сверкающие чистотой окна, с зеркальным покрытием двери. Все это напоминало декорации на сцене. Мистер Фитцгиббон, казалось, не видевший ничего вокруг, выйдя из машины, открыл девушке дверцу, и они направились к внушительному подъезду.
Горничная, в форменной одежде и даже в шапочке на голове, проводила их в прихожую. Здесь Флоренс, все еще не избавившись от ощущения, что находится на сцене, стала молча ждать дальнейшего развития действия.
— Мистер Фитцгиббон и сестра Нейпир. Нас ожидают, — представился мистер Фитцгиббон, и их пригласили пройти в зал с высоким потолком и двустворчатыми окнами, открытыми в сад… Комната была обставлена современными стульями, мягкими кушетками и стеклянными столиками. Выросшей в окружении начищенного до блеска дуба и красного дерева Флоренс стало несколько не по себе.
Навстречу им вышли мужчина и женщина, которые как нельзя лучше вписывались в обстановку. Одежда, макияж и прическа женщины — все отвечало современному интерьеру.
Первой заговорила миссис Виллерз:
— Рада вас видеть, мистер Фитцгиббон. Доктор Гиббз вскоре к нам присоединится. — Ее взгляд упал на Флоренс. — Новая медсестра? А что случилось с прежней?
— Сестра Брайс уволилась по причине замужества. Позвольте представить вам сестру Нейпир, миссис Виллерз.
Не гладя на Флоренс, миссис Виллерз кивнула в ее сторону.
— Пожалуйста, присядьте и что-нибудь выпейте… Сестра может пройти в дамскую комнату.
— Я бы предпочел, чтобы она поговорила с Фибе до осмотра, — вежливо, но крайне холодно произнес мистер Фитцгиббон.
— О, если это необходимо… Девочка с няней. Я распоряжусь, чтобы сестру проводили наверх.
— Думаю, мне тоже лучше подняться. Надеюсь, меня известят, когда приедет доктор Гиббз?
— Вы должны поступать, как считаете необходимым. — Усмехнувшись, миссис Виллерз пожала
