Вошел Дюмон.
- Ты слыхал? - начал он с порога.
Фухе почтительно молчал.
- Надо же, целый год его ищут, чтобы привести в исполнение смертный приговор, а тут на тебе! - продолжал Дюмон.- Это я о Пупендайке. Найден мертвым с многочисленными травмами черепа. В голове остались щепки и целые куски дерева: били, видимо, каким-то тупым предметом, например, дубиной.
- Скалкой,- подсказал догадливый комиссар.- Скалкой или молотком для отбивания мяса, он тоже деревянный.
- Возможно,- согласился Дюмон.- Но кто этот таинственный мститель?
Фухе загадочно улыбнулся.
23 июля 1991
Алексей Бугай
СКЛЕРОЗ
Комиссар Фухе листал подшивки старых дел. Много времени прошло с тех
пор... Да, много... Вот, например, это... Чудное дельце... И довольно
пикантное... Или это... Сколько неожиданного, захватывающего! Комиссар
погрузился в воспоминания. Вот дело об убийстве двух женищин в доме для престарелых случай экзотический. Как потом выяснилось, это были и не женщины вовсе, а гваделупские шпионы. А вот дело шантажистки - уличной торговки каштанами.
Помнится, было много возни с доказательствами ее вины. В конце концов ее повесили, хотя она и оказалась ни при чем, а во всем сознался сутенер по кличке Длинный Боб. Впрочем, на нее затратили столько времени, что дело не могло закончиться просто так. Фухе задумчиво перебирал пухлыми волосатыми пальцами мелочь у себя в кармане и смотрел стеклянными глазами прямо перед собой. Внезапно до его слуха донесся резкий пронзительный крик:
- Горим! Пожар! - по узким проходам между стеллажами к Фухе стремительно приближался какой-то человечек. Он оживленно размахивал руками и время от времени внятно выкрикивал что-то неразборчивое.
- Господин Фухе! Горим! Пожар в архиве!
- Гм! - сказал комиссар.- Пожар в архиве? Не помню такого дела. Хотя постойте, вспомнил: в одна тысяча восемьсот девяносто четвертом году...- он оттолкнул обезумевшего от страха человечка и начал проворно взбираться по стремянке к стеллажу с буквой 'П'.
- Господин Фухе! Господин комиссар! - жалобно кричали снизу.
- Фухе? Знаю такого! - уверенно заявил Фухе.- Это комиссар поголовной полиции, родился в одна тысяча восемьсот...
Едкий дым начал заволакивать помещение, от него першило в горле, и на глаза наворчивались слезы. Огонь уже добрался до полок с документами под литерой 'П'. Стеллаж угрожающе затрещал. Маленький человечек в панике метался среди полок, сослепу натыкаясь на острые углы шкафов, и жалобно кричал.
- Как же, как же, помню, как сейчас помню,- вещал Фухе из-под потолка.Тогда в архиве еще забыли двоих.
Кажется, один из них был служащий архива... Его убила сорвавшаяся полка...- Внизу раздался отчаянный крик и звук падения чего-то тяжелого.- А что касается второго, то это был комиссар Фухе! Он прогрыз решетку на окне и спасся, выпрыгнув со второго этажа. Сейчас попробуем...- Решетка поддалась легко; стальные зубы комиссара быстро прогрызли в ней огромную дыру неправильной формы.
Комиссар удовлетворенно хмыкнул.
- А теперь - с богом! - Фухе легко перебрался через подоконник и сиганул из окна вниз головой.
Когда через два месяца комиссара перевели из реанимации в отделение для выздоравливающих, к нему наконец пустили его друга Габриэля Алекса.
- Дружище! - прямо с порога закричал Алекс.- Ну как же это тебя угораздило сигануть с восьмого этажа?!
Шутка ли - если бы не демонстрация протеста против незаконных действий комиссара Фухе, которая случилась как раз под окном, от тебя бы и мокрого места не осталось!..
Фухе беззвучно пошевелил губами.
- Склероз,- еле слышно прошептал он, наконец, вяло махнул рукой и вытянул ноги.
Алексей Бугай
ДУРДОМ
- Вот пройдет еще годик, и стукнет тебе, старому пеньку, уже шестьдесят шесть!
- Гляди мне, накаркаешь!
