кремневые стены. Пройдет она и их. Тогда брось на землю три иголки поднимутся три чугунных столба. А теперь бежим.
Усадил брат кошку на плечи и бросился бежать. Вошла в комнату гам:
— Братик, ты, оказывается, без коня приехал? — сказала она и посмотрела по сторонам.
Не увидев брата, гам бросилась за ним в погоню.
— Братик, подожди, я пойду с тобой! — кричала она вдогонку.
При ее приближении брат бросил гребешок.
— Пусть между нами вырастут колючки!
Прошла она сквозь густые колючки и стала снова его догонять.
Брат бросил кувшин с маслом и сказал:
— Пусть между нами возникнет море масла с кремневыми стенами вокруг!
С трудом прошла гам по разлитому маслу, перегрызла кремневые стены и снова стала настигать брата. Он бросил три иголки и сказал:
— Пусть между нами возникнут три чугунных столба, упирающиеся в небо!
Взобрался брат на первый столб. Подбежала к нему гам и говорит:
— Братец, подними меня!
— Нет, не подниму, я тебе не брат и ты мне не сестра. Убирайся отсюда.
Тогда гам стала грызть клыками, словно пилить пилой, чугунный столб. А брат стал кликать своих гончих:
— Ок-лок Цхок-лок! Бай-йок Бахи-йок! На помощь!
Рвались с привязи гончие, лаяли. А гам только перегрызла первый столб, как он перескочил на второй. Стала ведьма грызть второй столб, снова стал кликать он гончих:
— Ок-лок Цхок-лок! Бай-йок Бахи-йок! На помощь!
Гам перегрызла второй столб. Брат перескочил на третий. Гам хорошо наточила свои клыки, стала грызть третий столб. В последний раз он крикнул:
— Ок-лок Цхок-лок! Бай-йок Бахи-йок! На помощь! Хозяина вашего убивают!
Лаяли, рвались с привязи гончие, стали кусать друг друга. Мать решила, что сына убила гам, и подумала:
«Он говорил мне не развязывать собак, но теперь, после его смерти, зачем мне нужны эти гончие?»
Отпустила она гончих, закрыла окна, двери и стала горько плакать.
Бросились гончие со всех ног. Увидела их вдали гам и говорит:
— Ой, братец, эти гончие меня съедят.
— Занимайся своими делами, это не гончие, а хвостатые зайцы.
Не успела гам перегрызть третий столб, как прибежали гончие. В испуге гам, словно змея, обвилась вокруг чугунного столба. Гончие разорвали ее на мелкие клочья.
Вместе с гончими пришел юноша домой.
— Открой дверь, нана! Живым и здоровым вернулся твой сын!
— Мой сын убит, убирайся, не разрывай сердце горемыки.
— Почему ты не веришь? Я же твой сын!
— Просунь палец в отверстие двери, и я узнаю, мой ли ты сын или нет.
По пальцу мать узнала своего сына.
От радости она так легко станцевала, что даже следа муравьиного на поверхности молочной каши не оставила.
46. Альтамар и ешап
Опубл.: ЧФ, т. II, с. 137.
Записал М. Кибиев на чеченском языке от неизвестного лица, с. Ведено ЧИАССР.
Альтамар и ешап жили недалеко друг от друга. Ешап построила себе в лесу дом, а Альтамар жил на равнине.
У ешап было семь дочерей, у Альтамара семь сыновей. У ешап было два быка, восемь баранов и ворсовый ковер. А у Альтамара были лишь две черные овчины.
Задумал Альтамар засватать семерым сыновьям семь дочерей ешап. Приходит он с сыновьями ко двору ешап и кричит:
— Ва, ешап!
— Что такое? — откликнулась ешап.
— Я пришел к тебе по большому делу сватать твоих дочерей. Можно войти?
— Входите, — ответила ешап и приняла гостей.
— Твоих дочерей я хочу засватать своим семи сыновьям, — сказал Альтамар.
Накормила их ешап, напоила и после сватовства приготовила им постели. Своим дочерям она постелила мягкие постели, а Альтамару и его сыновьям жесткие. Она решила убить гостей.
Альтамар, заподозривший ешап в подлости, уложил своих сыновей на постели дочерей ешап, а их перенес на жесткие постели. Ешап в это время точила ножи о большой каменный брусок.
Альтамар потихоньку следил за ней. Через некоторое время ешап спросила:
— Кто спит, а кто не спит?
— Спит Альтамар и не спит Альтамар, — сказал он.
Ешап пошла и отрезала головы своим дочерям. Она думала, что это сыновья Альтамара.
Поутру ешап поднялась раньше всех, прокралась в комнату дочерей и говорит, обращаясь к старшей:
— Старшая! К обеду осмоли голову и колени старшего сына Альтамара и принеси мне на поле, где я буду косить траву.
Ешап ушла на косьбу. Только она ушла, Альтамар быстро разбудил своих сыновей, и они ушли.
К полудню ешап проголодалась и рассерженная тем, что дочь ее задерживается, подумала: «Ой, неужели Альтамар убил моих дочерей в отместку за своих сыновей?»
И она побежала к своему дому. Вошла она в комнату и видит, что ее дочери лежат на постелях, предназначенных для сыновей Альтамара.
Увидев головы своих дочерей, она запричитала:
— Ой, это же голова моей старшей дочери, а это второй!
Альтамар в это время вернулся с длинной жердью с гвоздем на конце и стал колоть овец ешап. Надоело ешап блеяние овец и выгнала она их со двора. А Альтамар угнал ее овец.
«Не угнал ли Альтамар моих овец?» — подумала ешап и выскочила со двора, но догнать их не смогла.
От большого горя ешап слегла в постель.
А Альтамар опять вернулся и стал жердью колоть быков ешап; которые подняли страшный рев. Ешап, разозлившись, выгнала и быков. Как овец, угнал Альтамар и быков.
Еще больше разгневалась ешап на Альтамара. Набросила на себя ворсовый ковер и улеглась среди комнаты. А Альтамар вернулся и через крышу стал колоть ешап жердью с гвоздем на конце.
— Будьте вы прокляты, блохи! Покоя от вас нет! — заворчала ешап и вышвырнула ковер через окно.
Альтамар схватил ковер и убежал. Ешап не смогла его догнать.
Через неделю Альтамар залепил воском глаз, прихрамывая пришел к дому ешап и закричал:
— Прими меня, ешап!
Ешап выглянула в окно и сказала:
— Убирайся, уж слишком похож ты на Альтамара.
