Павел не чувствовал и капли ревности. Да и откуда ревность у куклы?
Алексей же, потупив в землю взгляд, шел сзади контролера. Чувство распирающей гордости быть слугой-солдатом для контролера покинуло его уже давно. Вместо этого опять пришла тупая апатия, как в вертолёте. Ему ничего не хотелось, даже вот так идти за контролером. Но ноги шли сами, неуклюже спотыкаясь о любой камешек или веточку на тропинке. Спесивцев смотрел на свои неуклюжие ноги и всячески пытался идти нормально, но они жили своей жизнью, как и руки, которыми он долго пытался почесать зудящий нос. Ничего не выходило: руки, как держали перед ним пистолет, так и продолжали держать. Это ему напоминало что-то из недавно пережитого, но Спесивцев никак не мог вспомнить что, да ему и не хотелось вспоминать. От такого долгого пребывания рук в неизменном положении они у него затекли. Потом Алексей попытался почесать нос о плечо, но как ни крутил головой, смог только потерять равновесие и чуть не упасть.
Александр, полный оптимизма, вышагивал слева от контролера. Он рассматривал всё вокруг себя как какой-то турист, попавший в очень живописную местность. Будь в его руках камера, а не автомат, Безухов щелкал бы, не переставая. А собственно, почему он не снимает? Мобильный телефон со встроенной камерой у него в кармане давно без дела лежит. Какие кадры пропадают.
Саша достал из кармана штанов телефон и посмотрел на экран. Деления сети показывали полное отсутствие сигнала, а батарея - полный заряд. Отлично! Придерживая автомат левой
