— Не знаю… — проговорил он, неуверенно посматривая на дедушку.
— А тут и знать нечего. Собирайся и пошли, — сказал дедушка.
Тогда Антон перестал раздумывать, вмиг натянул зимнее пальто, несколько раз провел пятерней по своим взлохмаченным волосам; взяв шапку, запер за собой дверь в комнату.
— Пошли! Пошли! — весело закричала Маринка и, не дожидаясь дедушки и Антона, первая выскочила на улицу.
Едва они скрылись за углом, как к дому, где жил Антон, подошли школьники. Вся эта гурьба ребят остановилась у крыльца.
— Все к нему пойдем или кто-нибудь один? — спросила девочка.
— Пусть Зинка Лялина, — сказал мальчик. — Зинка, пойдешь?
— А чего ж? Пойду!
Зинка решительно шагнула на крыльцо и постучала в дверь. На стук никто не отозвался. Тогда она дернула дверь, дверь открылась, и Зина вошла в дом.
Отсутствовала она недолго, а выйдя из дома, развела руками и сообщила всем ребятам:
— А его нет дома.
— Нет дома? — удивился мальчик.
— Соседка сказала — в гости ушел.
— Ну, это, знаете ли… — пробормотал кто-то.
И Зина тоже возмутилась:
— В школу не ходит, а в гости — пожалуйста! А мы из-за него переживаем.
— Про гостей говорить Евгении Львовне не будем. Не было дома — и дело с концом! — сказал мальчик.
И вся компания — ученики пятого «Б», — нестройно переговариваясь, зашагала в ту сторону, где виднелась их школа.
А позднее к дому Антона подошел мальчик. Этот был один. Потоптавшись у крыльца, как бы не зная, войти ему или нет, он обогнул дом и подошел к окну комнаты, в которой — это он хорошо знал — живет Антон. Удивился темному окну: уже вечер, а за окном нет света. Мальчик прильнул к стеклу, пытаясь что- нибудь разглядеть сквозь плотные белые занавески. Ничего не увидел.
Тогда мальчик забарабанил пальцами по стеклу тем легким условным стуком, который они вместе придумали: он — Сергей Ястребцев и его прежний приятель и товарищ Антон Черных.
На стук никто не отозвался.
Ястребцев еще раз постучал, еще немного постоял, прислушиваясь. Убедившись, что дома никого нет, он с облегчением вздохнул, повернулся и торопливо ушел. Совесть ему давно подсказывала, а что с Антоном надо встретиться, поговорить друг с другом. Найти какой-то выход из положения. Но раз Антона нет дома — ничего не поделаешь! И Ястребцев был рад тому, что встреча их сегодня все-таки не состоялась.
Маринка размышляет
Сегодня Маринка совсем не могла уснуть. Очень ей хотелось спать, а не могла. Лежала с открытыми глазами и думала.
Из соседней комнаты к ней доносились негромкие голоса. И Маринка словно бы видела мысленно сквозь прикрытую дверь, как за столом сидят дедушка и бабушка, мама и папа, как они пьют вечерний чай, как разговаривают друг с другом. Слышался ей то мамин смех, то неторопливая речь папы, то отдельные дедушкины слова, то тихое позвякивание посуды.
О чем они там разговаривают? Наверно, о чем-то своем, о взрослом. Да Маринке это было совершенно неважно. У нее у самой было столько мыслей, что даже в голове от них было тесно. Она все думала, думала и, главным образом, о том, как помочь Антону.
Сегодня после обеда они с Антоном долго перебирали и разглядывали Маринкины книги. Антон удивлялся, что у нее столько книг.
— У меня гораздо меньше, — признался он.
Тогда же выяснилось, что Антон больше всего любит читать про путешествия, в общем — географические книги. А Маринка сказала, что ей нравятся сказки и стихи. Но только, чтобы и то и другое было не очень длинное, потому что пока ей трудновато читать. А из стихов, сказала Маринка, у нее самое любимое — «Воздушный корабль» Лермонтова.
— Хочешь, я его наизусть тебе скажу? — спросила она Антона.
— Не сможешь. Чересчур большое.
— Хоть какое-никакое, а все равно скажу. И ни одного словечка не забуду. Говорить?
— Попробуй, — согласился Антон.
И Маринка, улыбнувшись, стала посреди комнаты и прочитала на память весь «Воздушный корабль» сначала и до конца. При этом велела Антону следить за ней по книге. Пусть видит: ни разу она не ошибется. Ни разу!
— Здорово! — похвалил Антон. — Даже у нас в классе тебе поставили бы пять с плюсом. Честное слово!
— Даже у вас в классе?
Маринка зарделась: очень ей была приятна похвала Антона. А Антон, вдруг понизив голос, спросил:
— Ты умеешь держать язык за зубами?
Маринка не сразу ответила. Сперва подумала.
А подумав, уже твердо сказала: да, она умеет держать язык за зубами. И прибавила:
— Если это надо.
И тогда Антон рассказал ей всю историю с разбитым стеклом и полученной двойкой, которую, вообще-то говоря, он совсем не заслужил.
Маринка даже и не поняла сперва:
— Но почему ты не объяснил директору, раз все это неправда?
— Да как я мог? — Антон пожал плечами, — Обещал ведь Сергею. Я думал, что он сам признается.
— Фу, какой он! — возмутилась Маринка, — Наверно, самый плохой ученик в нашей школе!
— Сергей? Ястребцев? — Антон усмехнулся. — Да он в классе у нас лучший ученик, У него же круглые пятерки. Отличник.
— Отличник?! — фыркнула Маринка. — А отличники разве поступают так?
— Не доросла спорить, — нахмурясь, сказал Антон. — Если у человека одни пятерки? Кто он? Отличник! Ясно!
Но Маринка этого и слушать не хотела. Что же Антон думает? Если человека называют отличником, он что, только из-за одних пятерок считается отличником? Вот уж нет! Отличник должен во всем поступать по- отличному. Он должен быть хорошим товарищем. Он должен быть честным человеком. Он должен быть смелым человеком. А Сережка Ястребцев просто-напросто трус.
— Трус, трус, и больше никто! — с возмущением кричала Маринка, размахивая крепко сжатым кулаком. — Я ему так и скажу!
— Ты что? Обалдела? — накинулся на нее Антон.
— Ничуть не обалдела!
— Только посмей!
— Посмею!
— Я с тобой тогда разговаривать не буду.
— Не разговаривай.
— Я тебя отлуплю! — уже кричал Антон, наступая на Маринку.
— Я тебя сама отлуплю! — кричала в ответ Маринка и сгоряча даже ткнула Антона кулаком в грудь.
