Белые и пушистые, как котята

* Мы – белые и пушистые. Как котята. И вчера нас было десять. По замерзающим снежным горам сквозь пургу, холод и мрак мы несём людям свет и тепло.

Мы – боевая группа спецназа Космических Сил, последний и самый веский аргумент цивилизации Востока в споре с цивилизацией Запада. Теперь наш черёд сделать ход в глобальной игре противостояния, ибо свои последние доводы противник уже предъявил. Пурга, холод, мрак и трёхметровые сугробы поверх двухметрового льда в середине лета – результат воздействия его климатического оружия. Если мы не ответим, мрак и холод навсегда воцарятся на нашей половине планеты. Полярные льды, прикрываясь тьмой, затянут землю и выстудят жизнь на ней на многие тысячелетия. Поганый враг наивно полагает переждать это гиблое время в комфортных условиях незатронутых стужей тропиков, злорадно наблюдая за впадающими в смертельный сон народами Восточных стран. Но злу не уйти от наказания. Свет и тепло – наш неотразимый ответ. И мы доставим его в срок.

Вчера нас было десять. Офицер и девять солдат. Но зло Запада смогло проникнуть в разум одного из нас.

...Иуда стоит на открытом пространстве, сжимая в поднятой правой руке коммуникатор. Ближе всех, в десяти шагах от него трое бойцов во главе с командиром группы. Такого удара в спину не ожидал никто.

– Опусти руку, солдат, – негромко цедит сквозь зубы Командир.

– Нет. Вы не понимаете! Для всего мира лучше, чтобы мы сейчас проиграли, – Иуда нервно дёргает щекой.

– Ты становишься предателем, солдат. Со всеми вытекающими. Лучше отдай передатчик мне, и мы временно забудем инцидент.

Заведя руку за спину, Командир медленно расстёгивает кобуру лазерного пистолета.

– Вы не понимаете. Мы можем сейчас послужить всему Человечеству, если координаты Пушки уйдут в эфир. Она наверняка будет окончательно выведена из строя, и наши генералы сразу сдадутся. И наступит мир во всём Мире. И больше никогда не будет войн.

– На нашей половине планеты скоро не останется ничего живого, солдат. Если мы не выполним приказ. А через тридцать лет ничего живого не останется и на другой её половине. Это всё, чего ты добьёшься своим предательством.

Рука Командира охватывает рифлёную рукоять пистолета и осторожно тянет его из кобуры.

– Нет! Это не правда! Наши лидеры всё нам врут! Люди запада добрее и цивилизованнее нас. Они никогда не допустят нашей гибели. Они проявят к нам милость победителя. Они...

– Мир не единожды имел возможность убедиться, чем оборачивается «милость» этих «цивилизаторов». Опусти руку пока не поздно, солдат.

– Поздно, я уже всё решил...

Я дальше всех от него и стою боком, поэтому пропускаю сам момент выстрела. Трещит раздираемый лучом лазера воздух и сейчас же дико орёт Иуда – коммуникатор вспыхивает ярким пламенем и падает в снег. Вместе со сжимающей его рукой. Командир отшвыривает лазер и, не обращая больше внимания на орущего предателя, что есть мочи кричит:

– Все врассыпную! Уходить как можно дальше! Зарыться в снег! Затаиться! Ждать...

Больше ничего сказать он не успевает. Мой мозг бессознательно фиксирует четыре(!) мощных лазерных вспышки на месте, где только что стояла наша группа. Удар с орбиты приходится как раз в точку, где произошел энергетический всплеск выстрела. Далее в памяти остаётся только короткий слайд полёта. Удар. Сознание проваливается в чёрную пустоту небытия...

* Мы – белые и пушистые. Как котята. У нас великолепные скафандры из синтетического меха. Нам не страшны ни стужа ледяных ветров, ни зоркие глаза вражеских наблюдателей. Мы – белые призраки замерзающих пространств. После лазерного удара нас осталось трое. Дэн, я и умирающий предатель.

К ночи пурга стихает, и очистившееся от непроглядной дымки небо заполняется тускло мерцающими звёздами. Мы, раскинувшись, лежим в глубоком снегу у вершины сопки и неотрывно смотрим вверх. Мы не шевелимся. Мы неподвижны.

Ветер стих, и несущийся позёмкой снег больше не скрывает наши передвижения. И не стирает за нами предательскую цепочку следов на снегу, видимую даже из ближнего космоса. Мы терпеливо лежим и ждём ухудшения погоды. Время ещё терпит. Если понадобится, мы можем так валяться бесконечно долго. У нас великолепные скафандры – в них не страшна никакая стужа. Без них мы замёрзли бы в считанные минуты. Минус восемьдесят – это не шутка.

Пока есть время можно немного отдохнуть. От нечего делать, мы считаем звёзды. Неподвижные звёзды нас интересуют мало – они не несут угрозы. Опасность исходит от медленно плывущих по небосводу сияющих точек. Сотни и сотни точек плывут в разных направлениях. И ещё десятки тысяч невидимых без усиливающей оптики. Это спутники нашей бедной планеты. Искусственные её сателлиты. Связные, научные, разведывательные, боевые...

Их чуткие радио-уши и зоркие видео-глаза не оставят без внимания ни один сантиметр поверхности земли. Точные лазеры и стремительные ракеты мгновенно поразят любую подозрительную цель. От них не уйти и не спастись – они сама смерть, разящая с небес. Пространство вокруг планеты давно пресыщено боевым металлом. И только тёплые пушистые скафандры прячут нас от быстрой и неминуемой гибели. От холода или огня.

Периодически некоторые плывущие в вышине точки ярко вспыхивают и медленно гаснут – наверху не переставая, идёт бой. Десятки лет непрерывного боя. Сотни лет непрерывных войн. Тысячелетия противостояния. Десятки, сотни лет ни одна из сторон не может достичь перевеса в этой непрерывной, непримиримой борьбе.

Когда-то ставка делалась на ядерное оружие. Но массированное его применение друг против друга равносильно самоубийству для всех обитателей планеты. Без исключения. Как только выяснилось, что в ядерном пожаре не выживет никто, оружие перестало быть оружием, а превратилось просто в фактор сдерживания. Очевидно, сейчас Запад решил, что у него, наконец, появился шанс остаться единственным выжившим в этой бесконечной войне. Что, в отличие от ядерного, климатическое оружие окажет одностороннее действие. Только на противника, у которого не будет возможности адекватно ответить. И уверенный в своей безнаказанности, враг раскачал ионосферу над нашей половиной планеты...

Мы лишим его этого заблуждения. Нам осталось идти всего пару километров. Наш ответ будет адекватным, и совсем не симметричным...

* Мы – белые и пушистые. Как котята. У нас великолепные умные скафандры. Пока есть энергия в аккумуляторах, они согревают и лечат. Именно поэтому Иуда какое-то время следует за нами и всё ещё остаётся жив. Даже с оторванной по локоть рукой. По иронии судьбы удар с орбиты его серьёзно не задел. Только слегка контузил. И сейчас он лежит недалеко от нас в снегу, смотрит в звёздное небо и медленно умирает. Всё-таки умирает. Потому, что анестезин спасает от боли, но не лечит от оторванной конечности и сильной потери крови. Скафандр может самостоятельно применить обезболивающие и лекарственные средства, но не может вырастить новую руку и новый рукав. Через порванные сосуды вышло много крови. Через отстрелянный рукав проникло достаточно холода. Наверняка культя у него уже отмёрзла по самое плечо.

– Теперь у вас нет связи... и вы не получите сигнал... на применение Пушки, – слабым голосом говорит он, ни к кому явно не обращаясь, – вы проиграли... цивилизация планеты спасена... меня щедро наградят...

Мы с Дэном не обращаем на него внимания – ему осталось жить последние мгновения и нет смысла вдумываться в то, что он бормочет.

– Свободный мир... джин-тоник... вилла на море... мулатка в шезлонге... закат под пальмами... всё будет... я доживу... меня спасут... лёд... из этой проклятой страны мне будут... возить для коктейлей... я... ненавижу...