— Сегодня?
Он на секунду замялся, потом тронул мой подбородок и слегка приподнял его, чтобы встретиться со мной взглядом.
— Ничего большего я бы не желал, но сегодня перевоплотиться не смогу.
— Отчего же?
Он провел большим пальцем по моим губам.
— Перевоплощение требует огромных затрат энергии. Новое обличье я сохраняю лишь какое-то время, а потом, вернувшись к прежнему, теряю силы, — невесело улыбнулся он. — Как бы мне ни хотелось принять иной вид, мы не можем себе позволить, чтобы завтра я был слаб.
— Понимаю.
Я не скрывала разочарования и была вознаграждена. Его теплая рука ласково коснулась моей шеи. Я вздрогнула, на этот раз не от холода.
— Мне очень жаль.
Он взял мою руку, как в день сговора, повернул ее ладонью к верху и осторожно зажал между зубами бугорок под большим пальцем.
Клянусь, в ту же секунду я почувствовала разряд электричества, ударивший из его зубов.
— Осторожнее, — промурлыкала я. — А то я тоже умею кусаться.
— Только на это и рассчитываю. — Укус перешел в поцелуй, и мне очень понравилось ощущать его горячее дыхание на своей ладони.
Мы вернулись в лагерь рука об руку. Я отмылась, но замерзла, по крайней мере в некоторых частях. Подняв взгляд, я с удовольствием рассматривала его сильный профиль и радовалась, что он подстраивает свой шаг под мой. Некоторые части моего организма потеплели. Я не возражала.
В наше отсутствие кентавры не сидели без дела. Они развели перед входом в амбар два больших костра. Над обоими на шампурах с шипением и треском жарились несколько птиц, похожих на цыплят. Из запасов достали хлеб и сыр. У меня слюнки потекли, и я поблагодарила Дугала широкой улыбкой, когда он протянул мне бурдюк и ломоть хлеба. Миляги кентавры подтянули к одному из костров поваленное дерево, чтобы я расположилась С удобством. Я заняла свое место, принялась расчесывать пальцами непокорную шевелюру, пытаясь пригладить ее, пока она подсыхала от жара костра, при этом не забывала откусывать хлеб и запивать его вином.
— Попробуй этим, — сказал Клан-Финтан и протянул мне гребень, которым один раз уже причесывал меня.
— Спасибо.
Я взяла гребень и нарочно удержала пальцы кентавра в своей руке.
«Ничего не могу с собой поделать. Мне чертовски приятно прикасаться к нему. Наверное, все дело в необычном сочетании конь-парень. Все время хочется погладить его, приласкать».
Я раздирала гребнем свои спутанные кудри, а мальчики тем временем готовили ужин и болтали. Клан-Финтан переходил от одного костра к другому, разговаривал с воинами и вообще вел себя по-мужски, например начищал и без того безукоризненно чистое лезвие меча или почесывал у себя в паху. Нет, шучу, я не видела, чтобы он почесывался. Кентавр постоянно искал меня глазами. Иногда я отвечала на его взгляд, и тогда между нами что-то происходило. Знаете, как бывает, когда впервые влюбляешься и чувствуешь, как твой избранник буквально ласкает тебя своим взглядом. Все это было мило, но немного сбивало с толку. Моя способность сосредоточиться, пусть даже ничтожно малая, окончательно улетучилась. Оставалось благодарить судьбу за то, что мне не нужно решать математические задачки. Да что уж там, я радовалась этому обстоятельству больше, чем обычно.
Мне показалось, что прошло совсем немного времени, а кентавры уже начали разделять на порции приготовленных птичек. Мясо было обжигающе горячим, прожаренная корочка на нем лопалась, истекая соком. Приходилось дуть не только на ножку, которую я пыталась есть, но и на собственные пальцы. Но вкусно было невероятно, и я без колебания приняла второй кусок, когда мне его предложили.
После мы сидели вокруг костров, переваривали ужин и разговаривали. Клан-Финтан держался подле меня. Дугал и Коннор тоже грелись у нашего костра. Еще трое отдыхали возле второго. Пока я не начала волноваться, Дугал объяснил, что на этот раз двое «пропавших» кентавров несут караульную службу по периметру. Все это он сообщил мне с застенчивой улыбкой.
До сегодняшнего вечера я не поверила бы, что невероятное создание — наполовину человек, наполовину лошадь — способно сидеть и вести беседу после ужина. Скорее всего, вы даже не сказали бы, что они сидят. Мои собеседники подгибали ноги под себя, опускаясь на землю. Создавалось впечатление, будто они, в общем, сидят. Звучит странно, но я начала осознавать, что кентавры, существа из другого мира, делают все с грацией, не свойственной моему миру. Что вполне разумно. Все-таки это и был другой мир.
В общем, мы отдыхали, я начала согреваться, обсыхать и чуть-чуть клевать носом. Дугал потихоньку затянул мелодию, очень похожую на одну из моих любимых песен Эньи[36] , но я так и не вспомнила, какую именно. Что-то в кельтском духе. Внезапно он перестал напевать и выжидательно улыбнулся мне.
— Еще секунду назад я жалел, что с нами нет нашего барда, а потом вспомнил, что у нас есть кое-кто получше. — Он заговорил громче, и все кентавры повернули к нему головы. — Нам невероятно повезло. Среди нас находится Возлюбленная Эпоны! Лучшая сказительница в Партолоне!
Я побледнела, а все лошадки вокруг заулыбались и принялись выкрикивать что-то вроде: «Просим! Просим!» В надежде на спасение я посмотрела на Клан-Финтана, но он гордо сиял и хлопал громче всех.
Я окончательно растерялась, не зная, что сказать.
Ликование постепенно стихло. Дугал смотрел на меня так, словно я лишила его сладкого.
— Прошу прощения, миледи. Наверное, после сегодняшних событий вы не в настроении рассказывать истории.
Его огромные карие глаза смотрели на меня жалобно. Всем своим видом он походил на большого щенка. «Черт!..»
— Нет, я просто задумалась. — Я замолкла, чтобы потянуть время. — Решаю, какую историю вам рассказать.
«Господи!.. Какую историю, какую историю, какую историю?»
Я помнила наизусть почти всего «Кота в шляпе»[37], но почему-то мне казалось, что для данного случая это произведение не годилось.
Мой скудный учительский умишко начал пролистывать в голове файлы из категории «почти бесполезная дребедень, выученная наизусть». Бац! На выручку пришел английский для второго курса!
Я улыбнулась Дугалу и увидела, что он буквально заерзал от удовольствия. Будь у него щенячий хвост, уверена, он тут же им завилял бы, обмочившись при этом. Такой милашка.
Годами я безрезультатно пыталась вдолбить в шестнадцатилетних оболтусов красоту поэтической баллады. Но мои усилия просветить массы дали один побочный эффект. Я могу читать наизусть «Разбойника» и «Леди из Шалот»[38] с начала до конца, с конца до начала, во сне и стоя на голове. Хотя последнее я пока не пробовала в классе. Мне нравятся обе эти баллады, но чуть большее пристрастие я испытываю к «Разбойнику», особенно к той версии, что положила на музыку Лорина Макеннитт. И Фред Нойес создал очень клевую балладу, но Лорина сбрызнула ее ирландской магией. Получилось очень трагично… очень по-кельтски. Это гораздо легче декламировать, чем оригинал.
Я тянула время, распрямляла волосы — зря стараюсь! — и поправляла одежду. Снова зря, как вы понимаете. Сама же лихорадочно вспоминала строфы, подбирая подходящие замены для неудобных слов, типа «шпага» Вместо «мушкета», «лезвие» вместо «курка», «огласила ночь криком» вместо «раздался выстрел» и т. д. и т. п. За время моего пребывания здесь я ни разу не видела никакого огнестрельного оружия, иначе оно обязательно было бы у кентавров.
Я поднялась, расправила плечи и оглядела всех говорящим взглядом. Мол, посмотрите все на меня, я учитель
И я люблю быть центром внимания. Класс вроде бы подобрался тихий. Я прокашлялась, и дело
