— Так… они хотят сказать, что… всё это — на самом деле? — вырвалось у него. — Что — вовсе не фантастика, и не чей-то бред? А… и есть та самая тайна?
Совсем уж мёртвая, глухая тишина будто сгустила тьму вокруг после его слов. Затих и аппарат радиосвязи — будто на том конце тоже всё замерло в шоке. И лишь где-то вдалеке ещё слышались смутные, едва различимые звуки, не давая совсем отключиться от реальности…
— … Здесь не пройти из-за пены и стекла, — как-то буднично, словно ничего не случилось, донеслось вдруг из кольцевого коридора, прорвав эту тишину — и прозрачно-призрачный овал света фонарика скользнул по остаткам стекла, оборвавшись на изломе. — Придётся с другой стороны… А вы хоть не стреляйте, и не устраивайте никаких чудес, — опасливо добавил голос из коридора. — Мы только заберём раненых и уйдём…
И вновь повисла тишина, в которой слышались лишь удаляющиеся шаги посланных за ранеными. И в этой тишине, казалось — так же беззвучно рушились уже последние остатки веры во что-то, и последние остатки понимания, что вообще происходит…
— Мальчики, надо что-то делать… — наконец прошептала Фиар. — Это пока забирают раненых, те не будут штурмовать знание — но потом…
— Но… думаете — правда? — будто не слыша её, спросил Талир. — Всё, что мы приняли за абсурд — правда?
— И как же это… — вырвалось у Итагаро. — Дирижабль висел там полгода в рабочем состоянии — без технического обслуживания и дозаправки газом, и они собирались лететь на нём обратно? И никто за эти полгода не прибыл туда на помощь? Не может быть…
— А — план строения членистых?.. — тут же добавил Донот.
— Что вы молчите? — не выдержав, закричала Фиар в микрофон. — Вы же нас слышите! Объясните хоть сейчас: это и есть тайна, из-за которой вы готовы стрелять в невинных людей? И — в чём она тут конкретно?..
В ответ не раздалось ни слова. Лишь отдельные слабые помехи давали понять, что аппарат работает…
— Они отключились… — тревожно прошептала Фиар. — Но почему? Что задумали?
— Подождите, я кого-то слышу, — насторожился Талир. — Кто-то идёт сюда снизу. С очень напряжённой мыслью… Но содержание уловить не могу…
Джантар и сам почувствовал неладное. Будто стало возрастать напряжение — по мере того, как кто- то поднимался по лестнице за стеной. И пусть не было слышно самих шагов — Джантар ощутил реальную опасность… Откуда? Где, за какой дверью была эта лестница?..
— Мальчики, надо собраться, — прошептала Фиар. — И быть готовыми ко всему…
'А… те, кто шли за ранеными? — подумал Джантар. — Почему не слышно их?'
— Отбрось гранату, — прошептал в напряжении Талир (наверно, сам не заметив, что вслух). — Просто отбрось подальше…
— Талир, что там? — на едином выдохе вырвалось у Фиар.
— Что же делать… — голос Талира вдруг стал неузнаваем. — Я могу передать мысль — но не движение… Лартаяу, если бы ты мог как-то, через меня… Не знаю как, но…
Не просто напряжение — ужас смертельной опасности наполнил всё… У Джантара не то что пересохло в горле — он ощутил в шейном энергоцентре буквально жжение… 'Вкус смерти…', — лишь эта мысль отпечаталась на заднем плане вдруг странно опустевшего сознания. Хотя умом он понимал, что надо срочно искать выход — и даже подсознательно уже пробовал… Но больше он и не успел ни о чём подумать — как за стеной раздался страшный грохот. Казалось, содрогнулось и всё здание, и всё внутри у Джантара, и даже стена, у которой он присел, едва ли не отбросила его в толчке — и тут же, когда слух вновь вернулся, раздался приглушённый, но такой страшный крик, что от него одного можно было сойти с ума. Точно как тот, на стройке…
— Я думал, он бросит гранату вниз! — вырвалось у Талира. — В пролёт! И заставил его просто расслабить руку!..
— Но это что такое? — снова закричала Фиар в аппарат радиосвязи. — Кто там подорвал себя гранатой? Вы его послали или не вы? Или что вообще у вас делается?
— Значит, не так просто… передать образ движения… — голос Лартаяу прозвучал 'склеенно' от внезапной сухости во рту. — И… он хоть живой?..
— Как будто… — ответил Талир. — Но без сознания от болевого шока.
— И нам хоть можно спуститься к нему? — продолжала Фиар. — Или и его заберёте сами?
— И наконец поймите: мы просто защищаемся, как умеем! — добавил Талир.
— Дайте мне! — Джантар не заметил, как аппарат оказался в его руках. — Вы, что, действительно решили тут всех ликвидировать: и нас, и сотрудников телецентра? Лишь потому, что мы коснулись какой-то тайны — суть которой не можем понять сами?
— Или что вы собираетесь делать? — Лартаяу едва не выхватил аппарат у Джантара. — Мы, что, уже не люди, не граждане, не под защитой закона — если имели несчастье предположительно коснуться тайны? А вы — представители власти на страже священных интересов, которым можно всё? И неважно — кто что делал, и чего не делал сознательно? И что мы сами, в конце концов — мирные люди, а не бандиты, покушающиеся на государственную безопасность?
— И — не нужны тому же государству с такими нашими способностями? — добавила Фиар. — Но что вы объясните по этому поводу нашим семьям?
'Точно… — мелькнула у Джантара очередная мысль. — Вот о чём дать знать наружу! Передать, чтобы все услышали! Но как и куда конкретно…'
— А мы уже слышали разговор, что что-то увидели многие люди! — продолжал Лартаяу. — Или вы теперь собираетесь ликвидировать и их?
— Нет, надо делать упор больше не на это, — прошептал Итагаро, пытаясь пробраться к аппарату. — Дайте мне… И кто решил, что мы больше не нужны лоруанскому государству живыми? — заговорил он в микрофон. — Даже со всей той пользой, которую могли бы принести благодаря нашим способностям? И несмотря на то, что сами — не солдаты, не сотрудники спецслужб, которые присягали в каком-то случае пожертвовать жизнью — а мирные дети, которые такой присяги не давали? И откуда мы знаем: кто вы такие, что у вас за полномочия на самом деле, что вы имеете право решать, а что — нет?
'А… он? — вдруг вспомнил Джантар. — Тот, кто пустил в эфир нашу запись? Где он сейчас? А мы о нём и забыли…'
— Кажется, забирают и того раненого, — прошептал Талир. — Подожди… Как? — тут же переспросил он. — Да, вот бы что пустить в эфир — не будь всё отключено…
'Да, что это я… — спохватился Джантар. — Нельзя терять здравый смысл. Но всё-таки — что делать?'
— Но если послали уже и за этим раненым — должны знать, что тут происходит, — прошептала Фиар. — Почему же не отвечают?
— И мы для них… уже как бы не люди, без всяких прав? — добавил Лартаяу.
— А телезрители? — переспросил Итагаро. — Не ликвидируют же они тысячи людей, предположительно видевших эту запись?
— Нет, мальчики, подождите… — голос Фиар дрогнул. — А откуда мы знаем, что они увидели? Это те нам так сказали…
— И они так легко согласились на эту передачу… — начал Итагаро.
— О чём ты? — у Джантара всё похолодело от новой догадки. Похолодело — но словно готовое взорваться. Он, кажется, понял…
— Что и тут опять — очередной спектакль… — подтвердил его догадку Итагаро. — Никто ничего не видел, и никуда не передал. А мы поверили…
