Утопленник отступил на шаг назад. Потом еще на шаг. Он медленно сполз обратно в реку и исчез под поверхностью воды. Разбежавшиеся круги унесло течением.
– Сматываемся, – буркнул Ксин.
Ханти не сопротивлялась. Они поспешно вернулись на дорогу, но, прежде чем они успели пройти сто шагов, девушка неожиданно остановилась.
– Идем! – позвал Ксин.
– Нет.
– Почему?
– Ты что, меня за дурочку принимаешь? Думаешь, я не знаю, почему он от нас отстал? Обычного человека он бы не испугался! – бросила она. – Он тебя узнал, ты один из них! – Она вся дрожала от страха и ненависти.
Скрывать больше было нечего.
– Это правда.
– Я чувствовала, что я для тебя лакомый кусочек, но не думала, что это надо понимать столь буквально!
– Нет…
– Кто ты?!
– Котолак, – смирившись, ответил он.
– Так сгинь! – Она набросилась на него, замахиваясь ножом с инкрустированным серебром лезвием. Он уклонился и схватил ее за запястье, но она подсекла ему ноги, и они свалились в придорожную канаву. Девушка яростно отбивалась, пытаясь кусаться и пинать ногами.
– Прекрати!
– Или ты, или я, – прошипела она, – сбежать мне все равно не удастся.
Она ударила его головой в нос. Стало очень больно.
– Я ничего тебе не сделаю, прошу тебя…
– Сейчас-то нет, а вот когда луна взойдет… – выдохнула она.
– Полнолуние уже прошло.
– Тогда в следующее! – крикнула девушка.
– Ты дура! – наконец не выдержал он. – Что я с тобой весь этот месяц делать буду?! Хватит, говорю!
Она замерла, но руку с ножом он не отпускал.
– В Катиму идешь? – спросила она уже спокойнее.
– В Катиму, – подтвердил он.
– Это еще недели две пути.
– А там в толпе легко затеряться, – добавил он.
– Ладно, – согласилась она, – но что ты собираешься там делать? Ведь тебя забьют сразу же после первого Превращения. Тебе не скрыться.
– Я не такой, как ты думаешь, – поддразнил он ее. – Можно тебя уже отпустить, или сначала выбить у тебя твою игрушку?
– Ладно. Отпусти.
Он ослабил хватку и на всякий случай отодвинулся.
– Ну так какой ты? – спросила она, пряча нож.
– Сейчас скажу, только давай сначала выберемся отсюда.
– Дай мне руку.
Она шла рядом, а он рассказывал о себе, о Старой Женщине, обо всем, что только помнил. Времени на это ушло немало, и, когда он закончил, была уже глубокая ночь, а они лежали на траве, подстелив плащи.
– И я должна тебе верить? – тихо сказала она.
– Есть предложения получше? – взорвался Ксин.
– Есть, – прошептала она, – можешь расстегнуть мне блузку…
Он осторожно раздвинул ткань. Груди у Ханти были небольшие, в форме идеальных полушарий. По мере того как он на них смотрел, соски все больше заострялись, превращая плавные овалы в заостренные вершины.
– Ты умеешь ласкать, одним взглядом., . – пробормотала девушка.
Он привлек ее к себе и крепко прижал. Она потянулась к нему губами и медленно подняла юбку. Сначала он не знал, с чего начать, но потом уже все пошло хорошо. Легко и просто. Вот только немного иначе, чем ему приходилось читать…
Последующие дни и ночи проходили примерно так же. Дорога не казалась долгой, они шли, коротая время за беседой, а когда в глазах обоих вспыхивали мерцающие искорки, сходили с тракта, чтобы на несколько часов укрыться в каком-нибудь укромном уголке и до упоения насытиться друг другом.
Наконец до города осталось лишь два дня пути. Солнце стояло в зените, основательно припекая, когда Ханти закончила рассказывать какую-то историю.
Ксин рассмеялся и спросил:
– Слушай, вы все такие одинаковые?
– Смотря где… – быстро ответила она.
Ксин в замешательстве заморгал.
– …Я страх имел в виду, ну, то есть смелость, – он окончательно запутался, – в общем, что все так же быстро, как и ты, перестают бояться? – наконец выдавил он.
– Это ты про того мокрого красавца?
– Угу.
Девушка задумалась.
– Наверное, нет. Многие из тех, кто остался бы в живых, от страха перед водой надолго перестали бы мыться…
– Значит, ты не такая?
– Я просто привыкла… В Амизаре порой мне приказывали отдаваться таким, по сравнению с которыми та каракатица выглядела еще вполне прилично. А ты, раз уж на то пошло, что бы со мной сделал, если бы после Превращения не смог удержаться?
Ксин оценивающим взглядом окинул девушку и плотоядно оскалился.
– Да уж поужинал бы на славу…
– Но все-таки – с чего бы ты начал? – Она жалобно посмотрела на него.
– С мозга, – не раздумывая, выпалил Ксин, – коты всегда начинают с головы…
Девушка, насупившись, замолчала, и он тоже почувствовал себя глупо – шутить на такие темы не стоило, по крайней мере сейчас.
Разговор прервался, а жара, от которой казалось, дрожал воздух, рассеивала мысли и не вызывала особой охоты сушить глотку и язык. Так что они тащились, едва переставляя ноги, и высматривали тень вблизи какого-нибудь источника.
По обеим сторонам дороги до самого горизонта тянулись поля золотой пшеницы. Ветра не было, но при каждом шаге поднимались клубы пыли.
Ксин неожиданно остановился.
– Подожди. – Он положил руку на плечо девушки. – Она рядом!
– Кто?
– Полудница.
– Где?!
– Там, на краю поля, справа. Притаилась среди колосьев.
– Откуда ты… а, да, я забыла. Так что будем делать?
– Ничего особенного… – Он поднял с дороги тяжелый камень. – Не смотри в ту сторону, лучше всего под ноги, – предостерег он.
Жуткий вопль, который мгновение спустя услышала Ханти, пробрал ее до мозга костей. У нее потемнело в глазах, и она упала бы, если бы не плечо Ксина.
