— Кто ходил? Никто не ходил, — он замотал головой, как лошадь.
— Не крути мне голову, а? — устало отозвался я. — Полгода назад здесь был наш друг и рассказывал про настоящий центр Европы, а не про этот фонарный столб из гранита. Давай, говори уже, пока я не сказал этому жителю Ирландии, — я кивнул на Базиля, — что ты его придурошным англичанином назвал.
Базиль мой кивок истолковал по-своему, но, в общем, правильно. Поэтому он нахмурился и злобно засопел.
— Я правда ничего не знаю!
— Если не знаешь, тогда пшел вон отсюда, не мешай нам дышать свежим воздухом и любоваться окрестностями.
— А чего он так испугался? — спросил меня Базиль, когда «сотрудник памятника» ушел.
— Я пообещал, что напишу на него жалобу.
— За что? — удивился О`Фаррел.
— Он тебя британским придурком назвал, — наябедничал я и ухмыльнулся.
— Британским?! — спросил Базиль и надулся, как мышь на крупу.
— То есть на придурка ты не обиделся? — невинным голосом поинтересовался я. — Ладно уж, поехали домой, патриот Ирландии! Кушать хочется.
— Британским, — пробурчал О`Фаррел и добавил что-то неразборчивое на ирландском языке. Надо понимать, что-то вроде «и памятник у вас красивый, и люди здесь приветливые». В общем, как я понял, Базиль остался доволен экскурсией.
Мы уже подъезжали к Каунасу, когда телефон, лежащий рядом со мной, завибрировал, высвечивая «номер не определен». Ну и кому я еще понадобился? Неужели опять в прокуратуру вызывают?
— Слушаю?
— Айдаров? — спросил мужской голос.
— Для кого Айдаров, а для кого и господин Айдаров, — отрезал я. Не хватало мне еще панибратства от незнакомых собеседников.
— Да, мне говорили, что вы очень резки в общении, — сказал мужчина. — Хорошо, будь по-вашему, «господин» Айдаров.
— Я вас слушаю. Позвольте узнать, с кем имею честь разговаривать?
— Мое имя, — собеседник сделал небольшую паузу, — вам ничего не скажет.
— В таком случае не вижу смысла продолжать разговор, — подвел итог я. — До свидания.
Я нажал кнопку и убрал телефон в карман. Больше никто не звонил — и слава Богу. О`Фаррел молча сидел рядом и, судя по всему, о чем-то напряженно думал. Даже свою неизменную сигару — и то забыл прикурить, так и держал в зубах, окончательно изжевав ее кончик. Лишь когда мы въехали в город, он очнулся и спросил.
— По этой подписке, данной властям, ты ведь не можешь покидать страну?
— Республику, — поправил я. — Да, это так. Даже в Ригу не могу съездить, а надо бы. А новыми документами, которые вы для меня сделали, пользоваться не хочу. Рано еще.
— А что тебе там понадобилось? — поинтересовался Базиль.
— Вещицу одну купить надо. Я ее видел у одного торговца. Думаю взять, для хозяйства.
— Оружие? — он покосился на меня.
— Да, — я кивнул и задумался. — Даже не одну, а несколько. Нужен хороший охотничий арбалет, еще один сменный ствол для Глока-21 и какой-нибудь небольшой пистолет. Что-то вроде последнего шанса.
— Дерринджер? — удивленно спросил Базиль.
— Нет, эти игрушки не для меня. Что-нибудь небольшое, вроде Глока тридцатой модели.
— Ты фанатик сорок пятого калибра! — засмеялся он.
— Просто если уж применять, то с гарантией, — пожал плечами я и, следуя сигналу светофора, повернул налево.
— Это так… А Рига… Ты можешь связаться с этим дилером? Если он согласится на замену, то я съезжу. — Базиль хлопнул рукой по колену. — Один день ничего в ситуации не изменит, тем более Наташу охранять еще не надо. Когда она вернется?
— Послезавтра.
— Ты уже купил ей подарок к Рождеству? — поинтересовался Базиль.
— Пока нет, — покачал головой я, — еще есть время.
— Ты успеешь неторопливо пройтись по магазинам и сравнить цены? — удивился он. — В последние несколько дней там будут толпы народу, можешь не успеть. Неужели войдешь в первый попавшийся магазин и выберешь подарок?
— Почему бы и нет? Ювелирные везде одинаковы.
— Но цены в них могут различаться! — покачал головой О`Фаррел. — Нет, я никогда не пойму русских…
— Это точно, — согласился я, и на этом и этот разговор закончился.
Мы вернулись домой, неторопливо пообедали и, когда я уже собирался сесть за документы, в комнату постучал Базиль. Он принес увесистый пакет, замотанный в целлофан и для прочности обмотанный коричневой липкой лентой.
— У меня небольшая просьба, — он кивнул на сверток, — здесь несколько вещей, которые могут нам пригодиться. Пока в них нет нужды, надо бы убрать подальше. У тебя есть надежное место?
— Оружие? — спросил я.
— Да, небольшой запас. Испанец перед отлетом оставил. В самолет с такими вещами не любят пускать, тем более, как на грех, они потеряли документы на эти предметы, — ухмыльнулся Базиль.
— Ну да, конечно — потеряли! Ты еще скажи, что они забыли их дома на журнальном столике. В Ирландии. Конечно, есть такое место. Что за дом у Охотника на нежить, если в нем не найдется приличного тайника? Где в таком случае прикажешь хранить трупы?
— В колодце. У тебя есть колодец?
— Нет, еще не успел выкопать. Но ход твоих мыслей мне нравится.
Спрятав пакет, я опять вернулся к документам. Весь свой архив, накопленный за полгода, просмотрел, но ситуация только больше запуталась. Нежить, Ватикан, чернокнижник из Праги, восточная нежить и бандиты — прекрасный букет. Правильный центр Европы, неправильный центр… Господи, голова кругом. Как связать все воедино, чтобы понять, черт меня побери, каким боком здесь замешан я и что меня связывает с каждой из этих компаний, кроме банальной охоты на нежить?!
Разбирая дневник ученого, я наткнулся на небольшую схему, на которую раньше не обратил внимания. На ней было изображено что-то смутно знакомое. Черт! Копируя эти записи, я спешил, и именно этот лист вышел не очень качественно. Видно, но плохо. Жаль, с оригиналом не сравнить — он уже в Ватикане. Представляю себе картину — звоню я монсеньору Кастелли и прошу, мол, не будет ли его преосвященство так любезно прислать мне копию страницы за таким-то номером из дневника, проданного тогда-то за такую сумму денежек. Не думаю, что Винченцо это понравится. Судя по всему, он полагает, что я в эти документы вообще не заглядываю. А схема… Схема… Где же я ее видел? Твою дивизию! Это же место, где мы сегодня были, только более детально! Четыре дерева, расположенные в шахматном порядке, вот еще три. Точно, есть там еще три дерева, на склоне. И на этой схеме с указанием сторон света отмечены точки. Не одна, а целых пять, расположенных в круге. С одной точкой было все понятно, но пять — это уже слишком. В памяти всплыла знаменитая фраза: «Новое дело! Стулья расползаются, как тараканы!». И что мне с ними делать, с точками этими?
Меня отвлек телефонный звонок. Я схватил аппарат, думая, что это Наташка. Она обещала мне позвонить, когда будет собираться обратно. Увы, это Сергей.
— Да, я вас слушаю.
— Добрый день, Александр, — поздоровался он и сразу перешел к делу, — небольшие новости. Я не знаю, как вы отреагируете, но донести их до вашего сведения обязан.
Хорошее начало. Как правило, с таких небольших фраз начинаются большие проблемы.
— Что-нибудь случилось?
