Глава седьмая
В субботу утром позвонил Мулмен и опять сообщил:
— К сожалению, профессор, собака; которую мы оперировали вчера, сдохла. — Голос у него прервался. — Когда я вчера вечером ушел, все было прекрасно. Сегодня утром прихожу, а она лежит в клетке мертвая.
На линии явно был непорядок, и в трубке трещало. Но даже сквозь помехи он уловил, каким убитым голосом произнес все это молодой врач.
— Как? Опять? Прямо хоть бросай. Что на этот риз? Опять легкие?
— Я только что пришел, сэр. И еще не делал вскрытие. Но вчера вечером она дышала хорошо. Я даже убрал дренаж из грудной полости. Никакого просачивания крови не было.
С самого начала их опытов по разработке методики замены трехстворчатого клапана они то и дело сталкивались с чисто техническими трудностями. Как поместить трансплантат с правого предсердия на легочную артерию, чтобы он не перегнулся и не был придавлен стенкой грудной клетки? Где делать разрез предсердия, чтобы избежать нарушения ритма сердечных сокращений? Деон решил вшивать одноточный клапан в устье нижней полой вены — тогда давление не будет гнать кровь обратно в нижнюю часть тела. И очень долго им не удавалось найти способ измерять устье вены, а без этого нельзя было подобрать клапан нужного размера.
Постепенно они справились со всеми этими трудностями. И тем не менее ни одна собака еще не прожила дольше двух-трех часов.
— Займитесь вскрытием.
— Сейчас, сэр. И позвоню вам, как только кончу.
— Да… Ну, что же. — Деон нерешительно замолчал. Сейчас он ничего сделать не мог и раздраженно стукнул трубкой по столу. Треск тише не стал. — Чтобы ее черт побрал!
— Я не понял, сэр.
— Это в телефоне! Я почти вас не слышу.
— А-а… — Мулмен вздохнул с облегчением.
— Хорошо. У меня совещание в кардиологии, и я сейчас уезжаю. В понедельник все обсудим. Без моих указаний не планируйте дальнейших экспериментов.
— Хорошо, сэр.
На этот раз за привычной почтительностью прозвучали разочарование и даже враждебность.
Черт возьми! — подумал Деон. Или он считает, что у меня, кроме этих проблем, других забот нет? Щенки! Тянешь их, тянешь, а чуть вообразят себя взрослыми, сразу кидаются на тебя.
И тут же увидел себя в роли надменного щенка, а профессора Снаймена — как измученного и задерганного главу стариков.
Вероятно, избежать этого нельзя, решил он. Старшие возлагают надежды на молодежь и одновременно боятся ее, с полным на то основанием. Со Снайменом мы схватились так, что не разнимешь, и он полон праведного гнева! Быть может, он считает, что я замахиваюсь на слишком уж многое, что его медицина законна, а моя — нет.
Ну, ничего не поделаешь!
Он повернулся в своем вращающемся кресле, резко откинулся на спинку — она даже уперлась в край письменного стола — и невидящими глазами уставился в окно. Тут никаких сил не хватит. Вчера они сняли собаку с операционного стола живехонькой, с прекрасной циркуляцией и отличным кровяным давлением. Все было отлично. За исключением того, что собака околела.
Он поглядел на маску колдуна в простенке между окнами и вспомнил, как Джованни потянулся ее потрогать. Бедный малыш! Жив он еще? Больные с атрезией трехстворчатого клапана остаются в живых годами. Остаются в живых. Его состояние пока относительно неплохое. Но тем не менее смерть приближается к нему так же неумолимо, как охотник, подкрадывающийся с ружьем к оленю, который, ничего не подозревая, стоит на залитом солнцем холме…
Триш.
Он часто думал о ней, пока они с Мулменом проводили свои эксперименты. Что бы она сказала, узнав о его попытках разработать методику операции, которая может сохранить жизнь ее сыну? Осветилось бы ее грустное лицо улыбкой?
Ты прекрасно знаешь, она давно уехала в Италию.
Тем не менее, подчиняясь внезапному порыву, он взял телефонный справочник.
И, К, Ка, Ко, Коблер, Колмен. Вот. Коултер. «Коултера, аптека» — и адрес. Он смотрел дальше. Домашнего адреса не было. Родители Триш жили где-то в Ньюлендсе. Они переехали? Умерли?
Он надавил на клавишу селектора.
— Соедините меня вот с этим номером, — сказал он Дженни и продиктовал его. — И постарайтесь соединить по-человечески. В прошлый раз ничего не было слышно.
— Извините, профессор, — кротко сказала она.
Через полминуты она позвонила.
— Аптека Коултера, профессор.
Женский голос повторил:
— Аптека Коултера. Доброе утро.
— Здравствуйте. Могу я поговорить с мистером Коултером?
Секундная пауза.
— Извините, но мистера Коултера у нас нет.
— Но ведь это же аптека Коултера?
— Да, но это просто… просто название. Соединить вас с мистером Слоуном, управляющим?
— Будьте так добры.
Четкий суховатый голос произнес:
— Слоун слушает. Чем могу быть вам полезен?
— Видите ли, я пытаюсь разыскать мистера Коултера.
— Мистера Коултера? — снова секундная пауза. — Извините. Ничем не могу помочь, сэр. Я здесь всего полгода и мистера Коултера не застал…
— Может быть, предыдущий владелец…
— Аптека принадлежит фармацевтической фирме, сэр. Мы сохранили название по традиции… Фирма большая, с сетью аптек. Возможно, с тех пор, как господин Коултер продал ее, здесь сменился десяток управляющих.
— Ах, так…
Неужели так легко кануть в небытие? И тебя могут вычеркнуть из книги жизни с той же легкостью, как из телефонного справочника. Так что останется только фамилия, уже ничего никому не говорящая, просто удобный код для людей, которых ты никогда даже не видел.
Придет день, и кто-то скажет: «Извините. Деон ван дер Риет здесь больше не живет».
— А ваши служащие? — не отступал он. — Может быть, кто-то из старых служащих
