От великого княжения к царству
В изданиях «Записок» барона Сигизмунда Герберштейна, дважды побывавшего в России в начале XVI века, помещены портреты Василия III, изображающие князя, сидящим рядом с гербом Москвы — всадником, поражающим копьем змия. Этот герб тогда воспринимался иностранцами как герб всего Русского государства. И не случайно, ведь время Василия III — конец последних уделов, объединение всех русских земель под властью московского князя.
Василий III понимал, что только сильная великокняжеская власть в состоянии удержать страну от крайностей анархической вольности и кровавой тирании. Он был немилостив к боярам, редко прибегал к их советам и не терпел противоречия себе. Ближайшими его помощниками были люди незнатного происхождения, преимущественно дьяки, но круг этих лиц был ограничен. В основном великий князь самостоятельно принимал все государственные решения. Тех же, кто пытался «высокоумничать», ждали опала, заточение, а то и казнь. Казалось, времена боярского всевластия уходили в небытие. Можно сказать, что Василий III был первым самодержавным государем Руси, решительно вставшим на путь абсолютизма. В этом случае особую роль приобрела личность самого правителя, его характер. Наследник Василия Иван IV (Грозный) тоже был неограниченным самодержцем, но, будучи психически больным человеком, он превратил русское самодержавие в восточную деспотию. Василий же был человеком совсем другого плана: он был жёсток и суров, но справедлив и незлобен.
Великий князь Василий Иванович был старшим сыном Ивана III от его второго брака с Софьей Палеолог. Он родился 25 марта 1479 года. Отец оставил в наследство сыну сильную державу, и Василий продолжил дело отца, стремясь еще более укрепить мощь и единство страны.
К 1505 году на Руси оставалось всего два независимых княжества: Псков, формально сохранявший самостоятельность (хотя псковскими князьями считались князья московские), и Рязань, лишенная, впрочем, возможности проводить независимую от Москвы внешнюю политику. Присоединение Пскова к Москве было проведено Василием мирным путем, правда, для этого великий князь пошел на прямое вероломство. В 1508 году он назначил в Псков своим наместником князя Ивана Михайловича Оболенского. Великокняжеский наместник повел себя своевольно, он практически не прислушивался к мнению веча, управлял городом, как сам считал нужным, и наконец, вызвал неудовольствие псковичей. Кроме того, он послал Василию на псковичей донос, обвиняя их в самоуправстве. Псковичи не остались в долгу и тоже послали жалобу на Оболенского.
В сентябре 1509 года великий князь отправился в Новгород, взяв с собой, разумеется, верные войска. Как бы решившись начать суд, великий князь потребовал, чтобы все обиженные Оболенским псковичи прибыли к нему. Это был ловкий политический ход. Псковские посадники, боярство, наиболее активные горожане приехали в Новгород, но Василий сказал им, чтобы ждали Крещения, тогда, мол, и суд будет. В Крещение великокняжеские бояре зазвали всех псковичей на владычный двор якобы для суда, и, когда все собрались, Василий приказал их арестовать. Схваченной верхушке псковских бояр были объявлены требования Василия: упразднить вече, снять вечевой колокол, предоставить право суда исключительно великокняжескому наместнику. Посадникам и именитым людям ничего не оставалось, как целовать крест Василию и обещать ему выполнение всех условий.
Между тем весть об аресте псковской верхушки достигла самого Пскова. Ее принес некий купец, ехавший в Новгород и дорогой узнавший о несчастье. Город был встревожен, началась паника, ударили в вечевой колокол. От ужаса, как пишет летописец, у псковичей «горло пересохло и уста слепились». Собравшееся вече гудело, как разворошенный улей. Наиболее ярые псковичи требовали запереть город и подготовиться к обороне. Однако благоразумие взяло верх: горожане помнили, что в руках Василия находятся их соотечественники, которые присягнули ему и в случае нарушения присяги могут распроститься с жизнями. Схваченные Василием горожане прислали в Псков увещевание подчиниться воле великого князя и не доводить дело до усобицы. Под давлением «умеренных» вече приняло решение направить Василию челобитную. В ней горожане изъявили покорность великому князю. В ответ 12 января 1510 года в город прибыл дьяк Третьяк Далматов, который на вече провозгласил решение Василия, требовавшего снять вечевой колокол и подчиниться воле княжеских наместников. Вече просило посла подождать до завтра. Всем было ясно, что самостоятельному существованию Пскова как государства пришел конец, горожане со слезами прощались с псковской «стариной». По словам летописца, день прошел в плаче и рыданиях. На рассвете 13 января вечевой колокол загудел в последний раз. Перед Далматовым на вече взошел на ступени посадник и от имени горожан принял условия Василия. Ничего не ответив, дьяк приказал спустить колокол и повез его в Новгород.
Через некоторое время в Псков прибыл сам Василий III с войском. 27 января он созвал именитых горожан и объявил свою волю: около 300 знатных псковских семейств должны покинуть город и переселиться в московские земли, а на их место приедут москвичи. Так, перемещая людские массы, Василий хотел фактически уничтожить «лицо» города, «растворив» коренное население в приезжих. Великий князь действовал по методу отца, ранее почти таким же образом расправившегося с новгородцами. (Точно так же впоследствии будет поступать и Советская власть!) Псков был покорен, однако московский суд и московские порядки не пришлись по душе псковичам, сильно пострадала и торговля, отягощенная новыми пошлинами. Многие горожане приняли постриг в монастырях, только бы не уходить из родного Пскова! Присоединение Пскова нанесло сильный удар по экономике и уровню жизни жителей этой земли.
Затем настала очередь Рязани. Там княжил Иван Иванович, отпрыск древней династии, начавшейся еще в XII веке. При Иване III Рязань была фактически лишена независимости, но Иван Иванович решил освободиться от диктата Москвы. Василий III получил известие о том, что рязанский князь имеет тайные сношения с крымским ханом Махмет-Гиреем и даже хочет жениться на его дочери. Самостоятельная внешняя политика была Рязани запрещена. Раздраженный Василий вызвал рязанского князя в Москву. Здесь Иван Иванович был схвачен. Его мать Агриппину постригли в монахини. В 1521 году Ивану Ивановичу удалось бежать из московского плена. Он собрал небольшое войско и подступил к стенам своего города, но, поняв, видимо, что сопротивляться Василию бесполезно, повернул и ушел в Литву, где и жил вплоть до своей смерти в 1534 году. В Рязань же был поставлен московский наместник, а часть жителей города выселена, то есть повторился опыт Новгорода и Пскова. Впрочем, Махмет-Гирей во время похода на Москву попытался было овладеть Рязанью, но отошел от города, не добившись успеха.
В 1523 году Василий расправился и с внуком Дмитрия Шемяки — князем Василием Ивановичем Шемячичем, который выехал из Литвы на службу к Ивану III, поскольку не хотел переходить в католичество. Шемячич княжил в Новгороде-Северском. Его неоднократно пытались оклеветать перед великим князем, но Василий каждый раз щадил родича. Однако после набега Махмед-Гирея Шемячич бы вызван в Москву. Поначалу он отказался приехать, требуя охранной грамоты. Митрополит Даниил дал ему «крестоцеловальную запись», и тогда в апреле 1523 года Василий Иванович приехал к великому князю. Василий III встретил Шемячича с почетом, но 12 мая приказал схватить его и посадить в темницу. Его жена и дочери были пострижены в монастырь. Шемячич умер в заточении 10 августа 1529 года. Так род старого врага Василия II окончательно сошел с исторической арены. Потомство Шемяки более не могло беспокоить московских князей.
Исчезли с «лица» русского государства последние уделы. Теперь остались лишь земли, которыми владели братья Василия. Однако покуситься на них великий князь не решался. Он поставил братьев под строгий контроль, окружив их верными ему людьми, сообщавшими в Москву о всех их действиях. Вообще же Василий относился к ним снисходительно. Семён Иванович калужский попытался бежать в Литву, но был прощен Василием. В 1518 году он умер, и Калуга вновь вошла в удел великого князя. В 1521 году скончался и другой сын Ивана III — Дмитрий Жилка, оставивший Углич также Василию III. Оба брата были бездетными. Теперь оставались еще два удела: Дмитров, которым владел Юрий, и Старица, принадлежавшая Андрею. Оба князя погибли уже после смерти своего могущественного старшего брата.
Так был завершен процесс объединения русских земель в единое государство, начатый еще первыми московскими князьями и длившийся несколько веков. Московская ветвь Рюриковичей выполнила одну из своих важнейших политических задач: Русь стала единой державой. Теперь возникла новая задача: отвоевание старых русских земель у западного соседа и главного соперника — Великого княжества
