кресле. На темном фоне за спинкой его кресла то и дело вспыхивали и медленно гасли красные и синие огни на какой-то аппаратуре.
Офицер был молод — гораздо моложе Стаса — и на момент установки связи он смотрел куда-то вверх и вправо. Вид его формы и его окружение произвели на Стаса должное впечатление, и когда сотрудник 'Панциря мира' взглянул на него, Стас с неудовольствием ощутил, как буквально оцепенел под взглядом этого мальчишки.
— Станислав Кавелин? — говорил офицер быстро и звонко, словно бы подтверждая тем самым догадку Стаса о возрасте и уровне самоуверенности этого молодого специалиста.
— Я, — чужим голосом ответил Стас.
— Сегодня в восемнадцать ноль-ноль, будьте готовы. Держите при себе пропуск и ЛИН. За Вами заедут, — изображение вновь сменилось синим полотном с надписью 'Связь прервана, время контакта 00:11'.
Псевдо-экран уже давно погас, пока Стас сидел еще какое-то время, пытаясь привести в порядок мысли. Он был несколько обескуражен этим коротким разговором, хотя в груди теплилась искра легкого счастья.
'Они не отказались от меня'.
Весь день он провел как на иголках. Даже гуляя по городу, под мрачным дождливым небом, с которого то и дело срывались капли, следуя уже по знакомому ему маршруту, он думал только об одном. Сегодня он узнает нечто больше, увидит и прикоснется к тому, о чем он раньше не мог и мечтать. Жизнь в таком городе как Фрактал и служба в таком подразделении как 'Уаджет' сейчас казались ему сбывшимися мечтами. Но Стас не чувствовал полного облегчения и воодушевления. Он волновался, вполне оправданно полагая, что такие перемены в жизни сулят и новые трудности и проблемы.
Вернувшись домой, Стас нетерпеливо ждал оставшееся время.
В пять минут седьмого в квартире раздался новый звук — звонок в дверь. На пороге, заложив руки за спину и широко расставив ноги, стоял крупный мужчина, своими габаритами полностью заслонявший выход. На нем была странная форма: камуфляж окраски 'город' — темные пятна и разводы на молочном фоне — а вовсе не черно-красный мундир, который ожидал увидеть Стас. Черный берет, заложенный под правый погон, ярко отблескивал на солнце незнакомым Стасу символом. Стоящий на пороге человек излучал силу и спокойствие.
— Пропуск и накопитель при себе? — не здороваясь, глухо спросил военный.
Стас кивнул.
— За мной, — коротко бросил он Стасу, резко разворачиваясь и направляясь к лифту. Гость не тратил слова попусту, видя, что хозяин квартиры обут и одет, явно ожидая человека из штаба.
Стас последовал за ним, сохраняя молчание. Человек из 'Панциря мира', громко ступая тяжелыми черными ботинками с высокой стойкой, не оборачивался и ничего не говорил, пока они шли к лифту и спускались вниз. Снаружи их ждал легковой двухместный автомобиль ядовито-зеленого цвета.
'Однако', подумал Стас, останавливаясь перед дверью пассажирского места, ожидая, пока немногословный владелец авто не обойдет машину и не кивнет ему, давая понять, чтобы Стас забирался внутрь.
'Это для маскировки? Или у них так принято?..'
Военный вел автомобиль в сторону штаб-квартиры. На дорогу проведенную в полном молчании у них ушло не больше пятнадцати минут. Стас заворожено смотрел, как посеревший от дождя купол 'Панциря мира' становится все больше и больше, постепенно превращаясь в одну единую стену, заслоняющую весь обзор впереди. Дорога, ведущая к черному плоскому провалу в куполе штаб-квартиры, заканчивалась обширной площадкой, явно огибающей кольцом весь купол по периметру. Стас приметил в темно-сером керамическом покрытии площади отдельные плиты. Под ними явно что-то было спрятано, и, как подозревал Стас, это были оборонительные системы внешнего периметра обороны на случай прямого нападения на штаб.
Сопровождающий Стаса военный притормозил у группы самых разнообразных автомобилей, припаркованных у въезда внутрь на специально размеченной площадке. Неподалеку прохаживались одинокие фигуры людей в светлой военной форме, вооруженные неизвестными Стасу видами автоматического оружия.
Стас последовал примеру своего проводника, выбравшись из автомобиля и последовав за ним к чернеющему провалу большого входа в исполинский купол, огромной покатой стеной встающим перед маленькими фигурками людей.
У входа-въезда дежурили люди, одетые так же, как и молчаливый проводник Стаса. Они спокойно и расслабленно переговаривались, не обращая на шагающих в их сторону новоприбывших ни малейшего внимания. Некоторое оживление все же возникло, когда они подошли на расстояние нескольких шагов.
— Ваш пропуск и ЛИН, — кивнул Стасу высокий худой солдат с анализатором в руке и пристегнутой к поясу консолью. Значок на его черном берете ярко блестел в солнечных лучах садящегося солнца. Стас, протягивая ему запрашиваемые вещи, сумел его рассмотреть. Это было уже знакомое ему изображение глаза Гора на фоне серебристой пятилучевой звезды.
— Все в порядке, проходите. Ваша группа вон там — оперативник указал на нескольких человек в гражданском, стоящих неподалеку.
Стас неуверенно шагнул за цепь военных, вешая на шею цепочки с карточками. Впереди, прямо на исполинском пороге исполинского входа стояли несколько человек в гражданской одежде, рядом с которыми стоял молодой офицер в черно-красном мундире с раскрытой консолью в руке. Он махнул Стасу, и тот узнал в нем того человека с которым он говорил сегодняшним утром по светофону.
'Меня ждут', подумал Стас, шагая к ним уже более уверенно.
В группе новоприбывших было всего одиннадцать человек. Четыре женщины и семь мужчин, все разного возраста, разного достатка, если судить по их одежде и внешнему виду в целом. Их объединяло одно — все военные, все прибыли сюда из разных городов и баз. Глядя на них Стас думал о том, что сейчас они больше всего похожи на разношерстную группу туристов, посещающих местную достопримечательность, скрытую под исполинским белым куполом.
Стас торопливо озирался, стараясь увидеть многое. Это ему не удавалось: их группа, ведомая молодым офицером, ни разу не задержалась на своем пути. Было ясно, что их ведут куда-то вглубь этой конструкции по большей степени обходными путями. Внутри купола было много света, обилие пластика, стекла и стали светлых тонов.
Прогулка закончилась достаточно быстро; как и ожидалось, их не повели в самое сердце комплекса. Их провели в огромный зал-аудиторию, рассчитанный больше, чем на одиннадцать человек. Ряды удобных черных кресел с жидкостным наполнителем с высокими спинками занимали большую часть этого помещения. Навскидку, здесь могли разместиться около ста человек, и, наверное, еще бы оставались места.
Кресла были обращены к стене, в центре которой, в небольшом углублении, тускло светили синими и красными огнями какие-то сенсоры. В полу виднелась тусклая полуметровая линза свето-проектора. Справа, на значительном удалении от линзы, находилась кафедра, за которой, в черном высоком кресле сидел еще один офицер 'Уаджет'. Мужчина средних лет, с прямыми, абсолютно седыми волосами, зализанными назад и аккуратной ухоженной такой же седой короткой бородой и усами, молча, как-то неодобрительно смотрел на новоприбывших, сложив руки перед собой. Напротив кафедры располагалось огромное витражное окно, и косые лучи солнца, к вечеру выглянувшего из-за туч, падали прямо на офицера, ярко освещая его черный мундир. Золотое око на его куртке ярко блестело, а красные погоны на его плечах словно бы налились кровью.
— Присаживайтесь, — сказал молодой офицер и его голос прокатился по пустому залу, резонируя от стен. Естественно, никто не стал подниматься по ступеням, чтобы занять дальние от кафедры места: все одиннадцать человек разместились на первом ряду.
— Свободны, Васильев, — кивнул в сторону связиста седой офицер, медленно поднимаясь из-за своего места. Видимо, перед этим он включил проектор, так как перед сидящими в креслах людьми развернулся огромный свето-экран. Стас увидел на нем одиннадцать 'иконок', в которых появились фотографии всех присутствующих здесь. Он нашел и себя. Ниже, под каждым портретом высветились
