особенностях своей расы.
— Как ты относишься к служебным романам?
Ян моргнул и наткнулся на спокойный, даже слишком спокойный, словно бы изучающий его взгляд. Но показалось, будто бы его облили жидким огнем. Полыхнуло лицо, шея, в желудке огонь скрутился клубком и опалил внутренности.
Птаирианец заметил лишь, что лицо Шептунова немного порозовело.
'Держится молодцом' — мысленно похвалил он.
— У нас ничего не будет. Нет.
Кэро не удивился, на что Янат надеялся. Свел озадаченно брови к переносице и мягко ответил:
— Ты меня неправильно понял. Я хотел узнать, было ли у вас с Ингой что-нибудь. Все же понимаешь, шесть лет напарники. Вместе в перипетиях, месяцами единственные близкие люди. Ведь такая жизнь сближает, практически превращает в родственников. Ты мог оказаться ей необходимым не только как друг. Ведь с такой работой трудно создать семью, да и просто с кем-то встречаться. Месяцы в работе, в непредсказуемых условиях, с порой достаточно опасными заданиями. А?
Кэро продолжал неотрывно смотреть на Шептунова, как будто пытался прочесть его мысли. 'Он эмпат, но не телепат же!' — раздосадовано подумал Ян.
Конечно, у них ничего не было. Почти.
Ему лишь однажды пришлось испытать близкое к искушению чувство, в первый год совместной работы с Ингой. Двадцать два года, мужская фаза, ощущение того, что наконец-то, он свободен и может сам распоряжаться своей жизнью. Это потом до Яна дошло, что между 'свободен' и 'почти' огромная разница. А тогда, о, тогда ему казалось, весь мир открыт перед ним.
Они с напарницей оказались в очень щекотливой ситуации. Только благодаря умной болтливости Яната и потрясающей педантичности Инги, которая сохранила, показавшуюся ему поначалу неважной, 'освященную' колдуном племени вещь, они остались живы. С тех пор, он уважал, хотя порой и едва сдерживал раздражение, этот ее пунктик. Страх — мощнейший природный афродизиак. Когда они вернулись на базу, пережившие стресс, получившие бешеный всплеск адреналина, злые и возбужденные, между ними проскочила искра. Янат остановился первым. Он точно знал, что это ошибка, хотя не смог объяснить Инге, впервые решившейся пойти против правил и установок, почему оставил ее после столь многообещающего начала. Иногда, позже, ему приходила в голову мысль, что, несмотря на последующие годы дружбы в их отличной профессиональной команде, она так и не простила его за тот раз. Считала, быть может, недооцененной свою жертву. Ведь Инга поступилась самым важным, собственной моделью 'правильно'. Если же это была банальная женская обида? Черт возьми, он готов допустить что угодно. Тем более теперь, когда сам не мог разобраться в понимании своего 'правильно'.
— Нет. Мы были друзьями.
— Никаких двусмысленных ситуаций?
— Нездоровый интерес, Кэро, — чуть резче, чем планировал, оборвал Ян, — просто допусти, что мы были коллегами. Друзьями, единомышленниками, в конце концов.
— Ты начинаешь злиться всякий раз, когда мы заговариваем о твоей бывшей напарнице. Я хочу понять. В конце концов, теперь мне предстоит делить с тобой воду.
Янат опустил символически древнее изречение Кэро и зло, а он уже злился и еще как, ответил.
— Слушай, я достаточно общался с учеными, считающими меня интересной зверюшкой. Ты задал, свой чертов вопрос! Я ответил. Остановись, иначе, клянусь, наше первое задание, станет и последним. Даже, если меня уволят. Я не желаю, чтобы ты совал свой нос в мою жизнь! И ты не похож на моего психиатра, Кэро сохо. Уймись же.
— Прошу прощения, если невольно задел твои чувства, Янат сохо, — церемонно извинился птаирианец, но Ян не увидел и тени раскаянья в его черных глазах. Это бесило его и как ни странно привлекало.
— Я голоден, — сухо сказал он, давая понять, что смена темы произошла.
— Хотелось бы составить тебе компанию. А в качестве компенсации позволить задать мне несколько неудобных вопросов. — В этот раз улыбка Кэро была искренней.
10 глава
Янат стоял в лифте и думал о причинах, побудивших Самойлова вызвать его на ковер. Естественно, первое, о чем он подумал, о своей небрежности в отношении распоряжений начальства, пусть и будущего. Рассмотрел как вариант и свое копание под Виталия, которого практически не скрывал.
Он прекрасно понимал, не мог не понять, что выбранная линия симпатию вызывать ни у кого не будет, но чем больше призывал себя хотя бы к видимости покорности, тем больше бедокурил. Всему виной одна отвратительная черта — лезть на рожон, делать наоборот. Да, но разве это мешало ему оставаться отличным контактером? Никогда! Ян свято в это верил. Работа давала ему необходимое ощущение выбора, столь желанное и важное. Нетерпимость начальства и требование выполнять чужие указания, пусть разумные и необходимые — бунт. Инга сдерживала его. Утихомиривала, прикрывала. Может поэтому, он и продержался так долго. Может поэтому, сейчас его периодически и терзало чувство вины. Ведь именно он перегнул палку, из-за него Инга ушла. К черту!
Опять лишние мысли и лишние чувства. Они на полпути к Нави. Кто будет его сейчас гнобить? Коня у переправы не меняют. Да, нелегко придется с сующимся в его душу Кэро, ну да ничего. Практика быстро обуздает теоретика.
Янат вышел из лифта и направился к каюте Самойлова. Светлый коридор, яркие лампочки, нависающие по обе стороны двойной дорожкой. Не пойми, утро или день, верх или низ. Скорее бы на планету. Там его место. Среди реальных запахов и вкусов. Не здесь, в рафинированном рассаднике искусственных интриг и сплетен.
Он подошел к гладкой панели двери. Чуть помялся. Скривился и нажал на кнопку переговорного устройства. Его ждали.
— Кто это? — хорошо поставленный голос Виталия вызывал глухое раздражение. Янат глубоко вздохнул. Постарался засунуть поглубже истеричную веселость, так некстати его настигшую и ответил.
— Янат Шептунов.
Панель с легким шипением ушла в сторону. Он шагнул внутрь и почти сразу обратил внимание на абсолютный порядок, царящий в каюте.
— Добрый вечер, Янат. Вы вовремя.
— Удивлены? — он почти сразу прикусил язык, но в серых глазах Самойлова не уловил и намека на реакцию.
— Да, пожалуй. По утрам вы не столь пунктуальны. Еще не подружились с новым напарником, а он вас уже прикрывает. Вы умеете нравиться людям, — Ян чуть наклонил голову, соглашаясь, — и не нравиться тоже.
Теперь это звучало обвинением. Виталий напоминал ему кобру, застывшую перед броском.
— Присядьте, разговор будет долгим.
Ян молча сел и мысленно извинился перед Кэро.
— Вам непросто смирится с тем фактом, что я буду вашим непосредственным начальником на Нави?
— Не уверен. Вы же останетесь на орбите.
— Это не значит, что вы не будете отчитываться и принимать мои приказы как четкое руководство к действию.
— А как на счет доверия? Должен ли я слепо выполнять ваши указания или прежде доверять человеку, их мне отдающему?
Виталий зацокал языком, с каким-то восхищением глядя на Яната.
— Да, вы редкий самородок, Шептунова. Или, простите, Шептунов?
— Он, — Янат чувствовал, как челюсть сводит, словно он только что съел кислющее яблоко.
