— Вызывайте Дантеса!
— Всегда готов. Ждет за дверью.
Один из референтов открыл дверь. В кабинете Царя возник субъект в мундире поза-позапрошлого века. С каким-то не запоминающимся лицом.
— Есть проблема! — глядя в сторону, сказал Царь, — Имя Емеля.
— Уже в курсе, — ответил Дантес.
— Надо как-то… эту проблему решить.
— Дело привычное, — ответил человек по имени Дантес. — Вопрос оплаты.
— Наличными. Сумму назовете сами.
— Когда прикажете? Место?
— По вашему усмотрению.
— Время?
— Вчера! — с ударением, с нажимом сказал Царь, — Этот самый Емеля…
— Работа есть работа. Ничего личного.
— И еще одно, — Царь задумчиво пожевал губами, — Дочь, царевна Несмеяна.… Перенесла серьезный стресс. Впала в депрессию, одним словом. Сможете ее рассмешить, получите руку и сердце. И, как водится, полцарства в придачу.
— Две трети! — быстро сказал Дантес.
Царь поднял голову от бумаг, внимательно посмотрел на Дантеса и… улыбнулся. Только референты знали. Недобрый признак, если Царь улыбается. Очень недобрый.
— Две трети! — повторил Дантес.
Он-то знать не знал, ведать не ведал. Если Царь доброжелательно улыбается, бери ноги в руки и беги, куда глаза глядят.
— Торг неуместен, — улыбаясь, ответил Царь, — Вы свободны. Пока… свободны.
Очевидно, Дантес что-то такое понял. Или интуитивно почувствовал. Потому как побледнел. Почтительно поклонился и вышел.
— Подготовьте документы на экстрадицию этого… любителя нашей национальной словесности. Будем высылать!
— Давно готовы! — дуэтом ответили референты.
На следующий день царевна Яна сидела в яблоневом саду на скамеечке. Рассеянно читала книгу. Роман читала. Классический, старинный, нравоучительный и чинный. Без романтических затей. Конечно, она не видела, не могла видеть, на одной из яблонь, прямо над скамейкой расположился Великий Дирижер. Обхватил обеими руками ствол и, вроде, как бы, даже задремал.
Царевна Яна рассеянно читала, потому не сразу заметила, как перед ней возник тип с не запоминающимся лицом.
— Царевна! Яна! — начал он без предисловий, — В вас все гармония, все диво! Все выше мира и страстей!
Яна подняла голову от книги. Несколько секунд внимательно рассматривала его.
— Дали задание рассмешить меня? Ну, валяйте.
Она отложила книгу на скамейку. Скрестила руки на груди.
— Пора, красавица, проснись! Открой, сомкнуты негой взоры…
— Вы бы хоть представились, — поморщилась Яна, — Невежливо как-то.
— Что в имени тебе моем? Оно умрет, как шум печальный…
— Вау-у! — опять изумилась Яна, — И все-таки?
— Дантес! — произнес невыразительный тип.
Произнес с огромным достоинством. Даже где-то с гордостью.
— С вами все ясно, — сморщилась царевна Яна, — Были бы вы… Атос, Арамис или на худой конец Портос. А то… Дантес! Совсем совесть потеряли, да?
— Я встретил вас! И все… Вы понимаете?
— Пошляк! — жестко ответила царевна Яна, — А еще француз! Стыдно за вашу Республику!
— В моем лице вы оскорбляете.… Но я не обижаюсь. Я по жизни человек поэтический. В те дни, когда в садах Лицея я безмятежно расцветал. Читал охотно Апулея, а Цицирона не читал…
— Меня не интересуют подробности вашей биографии, — сухо сказала Яна.
Взяла со скамейки книгу, нашла закладку, раскрыла на прежней странице.
— Послушай, Яна-а! — повысив голос, с какими-то дикими завываниями продолжал Дантес, — Я рожден с душой, кипучею, как лава-а!
— Вы мне наскучили, любезный! Ступайте прочь! Эй, стража!
— Не двинусь с места! — пылко заявил Дантес. — Когда любовью и негой упоенный, перед тобой коленопреклоненный…
Но тут произошло непредвиденное. На него сверху, как горох из прохудившегося мешка, посыпались яблоки. На голову, на плечи. Сплошным потоком. Дантес только успевал отбиваться руками.
Разумеется, это были проделки нашего старого знакомого Великого Дирижера. Он, держа в зубах свою палочку, изо всей силы обеими руками тряс ствол яблони.
Несолидно, конечно, но что делать! Тем более, не все это видят.
Яна с любопытством наблюдала. Другая бы на ее месте, расхохоталась. Ситуация забавная, если не сказать больше. Но царевна Яна только брезгливо морщилась.
Дантес все отбивался от падающих яблок, как от роя злобных пчел. Никак не меньше. И отступал. Все дальше и дальше от скамейки.
— Дикая… варварская… страна! Даже яблоки вовремя собрать не могут!
Куда ходят женщины узнать свою судьбу? Разумеется, к гадалке. Эту функцию в данном царстве государстве осуществляла Баба Яга. Между прочим, успешный бизнес развернула. Всех конкуренток передавила, извела под корень. Монополизировала рынок гадальных услуг и жила себе процветаючи, припеваючи. Единолично властвовала.
Подошла Яна к железным воротам в три человечьих роста вышиной. Для начала прочла объявление. «Отвороты! Привороты! Оплата по факту!». Внизу приписка от руки. «Посредникам советуем не соваться!». Хотела постучать, но заметила переговорное устройство. Нажала на кнопочку, на голубом экране появилась миловидная женщина. Вежливая, улыбчивая. Только нос длинноват.
— Яга слушает!
Внутри избы на куриных ногах очень даже симпатично. Напоминает салон-выставку мебели фирмы «Икея». Бесшумно ведьмочки в кимоно шмыгают. И музыка, располагающая к откровенности из невидимых динамиков звучит.
Яна целую вечность ни с кем не говорила по душам. Хотя, ее можно понять, с кем во дворе поделишься самым сокровенным? Совершенно не с кем.
Потому царевна, даже не поздоровавшись, не усевшись, как следует на стул, вылила на гадалку Ягу сразу несколько ведер своего, сокровенного, девичьего, наболевшего.
Яга слушала внимательно, сочувственно кивала.
— Он очень непрактичный, незащищенный! Совершенно не умеет постоять за себя! Только глупые поверхностные люди могут называть его лентяем! Он живет очень богатой насыщенной духовной жизнью! Когда-нибудь мы все будем гордиться, что жили в одно время с такой незаурядной личностью.
— Он, это кто? Емеля? — уточнила Яга.
— Кто же еще? — удивилась Яна, — В нашем государстве только один поэт.
— Почему, поэт? — нахмурилась Яга.
— Он стихи сочиняет, — пылко сказала Яна, — Замечательные стихи! Вы не в курсе? Странно. Об этом каждая собака знает.
— Стихи на хлеб не намажешь. И в стакан не нальешь. Стихи — это болезнь! Надо лечить! — строго сказала Яга, — С Емелей все ясно. А у тебя самой что?
— Сердце… бьется.… И фантазии… разные.
