— Хорошо, — сказал император. — А то я боялся, уж не хвораете ли вы сильнее, чем показывали нам и лекарям.
И государь поскакал догонять свою свиту.
Тирант постоял немного в неподвижности, перевел дух, а затем уселся в седло и двинулся к замку Малвеи.
И постепенно время вошло в обычное русло и потекло своим привычным порядком.
Город Бельпуч, где закрепились турки, располагался в самых низовьях реки Трансимено, в дельте, совсем недалеко от моря. Тирант, одетый в простую куртку, верхом на зауряднейшей лошади, отправился туда; однако не в сам город, а чуть севернее, так, чтобы выйти к морю незаметной тропой и поглядеть, что же там делается.
Эту разведку севастократор предпринял вместе с Ипполитом, который вырос в здешних краях и хорошо знал окрестности. По настоянию Тиранта Ипполит тоже оделся как можно более просто, хотя и побогаче, чем Тирант. Так их никто бы не заподозрил в обмане, и уж конечно никому и в голову бы не пришло, что один из этих юношей в простых одеждах — сам непобедимый севастократор. Скорее Тирант походил на слугу Ипполита. Юный сеньор Малвеи не переставал удивляться тому, какой Тирант хитрец.
Они обошли Бельпуч с востока и выбрались на берег моря.
Сам город, расположенный на высоком холме, был хорошо виден с побережья: серые стены, сбегающие к морю, гроздья домов и башен и пестрые предместья, разбросанные по склонам и спускающиеся на равнину.
Море было значительно темнее неба. Ветер дул с такой силой, словно задался целью вырвать волосы из любой непокрытой головы. Огромные волны разбивались о скалы, наполовину погруженные в воду.
Эти волны на самом деле были такими большими, что Тирант не сразу разглядел корабли, плавающие на некотором отдалении от берега. Потому что корабли эти казались меньше волн и как будто были куда менее значительны.
Напрягая зрение, Тирант насчитал по меньшей мере семь кораблей.
— Кто это, как вы полагаете? — обратился он к Ипполиту и указал на корабли пальцем.
Молодой человек нахмурился:
— Генуэзцы, кто же еще… Не могут войти в порт из-за дурной погоды. Эта буря нам на руку, ведь они наверняка привезли продовольствие для Великого Турка в Бельпуче.
— Я хочу больше знать об этих кораблях, — сказал Тирант. — Немедленно едем в Бельпуч!
Они без труда проникли в город. Тирант, намеренно коверкая слова, объяснил страже у ворот, что они с другом — ломбардцы, и этому объяснению легко поверили. Как и рассчитывал Тирант, стражникам даже в голову не пришло, что двое простых рыцарей могут оказаться злейшими врагами Великого Турка и всех остальных турок.
Ипполит немного знал по-турецки, преимущественно бранные слова, и теперь с удовольствием пользовался своими познаниями. А Тирант молчал и только оглядывался по сторонам.
Городок карабкался по холму и расползался по нему до самой подошвы, где высились городские стены. Замок с флагом Великого Турка находился в восточной части Бельпуча, в самом высоком месте; он был обнесен дополнительными стенами, но ни рва, ни стальных решеток здесь не имелось.
Дома горожан лепились к скальным стенам там, где камень выходил на поверхность, или же создавали своего рода ущелья, почти смыкаясь крышами над головой. Это служило к благу, потому что небеса здесь были очень жаркими.
Тирант и его спутник спускались к морю, ведя за собой лошадей. Дома здесь были меньше и почти без окон, а грязь под ногами — гуще, чем наверху. Разок Ипполит остановился, вступив в перебранку с голопузым турком, который торчал без дела посреди улицы и осыпал насмешками глупых франков.
— Пойдем. — Тирант тронул Ипполита за локоть.
— Он говорит, что от нас воняет, — сказал Ипполит гневно.
— От него самого воняет, — заметил Тирант. — Пойдем.
— Он говорит, что от него не воняет, — упирался Ипполит. — Клянусь, я снесу его башку вместе с этой мерзкой ухмылкой!
— Нам нужно попасть в порт, — напомнил Тирант.
— Ладно, — покорился Ипполит, — я убью его потом.
И они ушли. Турок еще долго кричал им вслед всякие обидные вещи и смеялся.
В порту свистел ветер, а грохот моря то становился оглушительным, то вдруг стихал, когда на пути его вставала какая-нибудь преграда. Генуэзские корабли были видны отсюда так отчетливо, точно кто-то нарисовал их на небе возле горизонта. Они покачивались вместе с водной гладью и казались совершенно неподвижными.
— Зерно, — проговорил Тирант, рассматривая суда. — Хлеб для наших врагов. И, возможно, подкрепление.
— Может быть, шторм продлится достаточно долго, чтобы подкрепление съело на этих кораблях всю провизию, — замечтался Ипполит. — Тогда им придется повернуть назад за новой порцией продовольствия.
— Вряд ли такое произойдет, — сказал Тирант.
Он прошел по серому песку, наступая на сгнившие водоросли, выброшенные на берег, свернул в узкое ущелье между складами и обнаружил небольшой кабачок, возле которого на корточках сидел человек.
Заметив незнакомцев, человек этот принял угрожающий вид, но затем лень взяла верх над осмотрительностью, и лицо его опять расплылось в сонном выражении.
— Привет тебе, — заговорил с ним Тирант.
Человек глянул на него и никак не отозвался.
Тирант кивнул на кабачок:
— Хороша там выпивка?
— Выпивка? Ты, должно быть, с луны свалился! — пробормотал человек.
— Точно, — подтвердил Тирант. — Мы с приятелем недавно приехали.
— Ты кто?
— Ломбардец, — сказал Тирант.
— Вот как, — протянул человек, — а меня звать Галансо. Я хорват.
— Хорошо платят тебе турки? — спросил Тирант.
— Плохо, — отрезал хорват.
Видя, что Тирант не уходит, Галансо покачался на корточках и спросил:
— Что тебе нужно, франк?
— Да ничего особенного, — ответил Тирант. — Ты видал там корабли?
— Генуэзские корабли из Кафы, — уточнил Галансо.
— Семь кораблей из Кафы, верно? — продолжал Тирант.
Галансо погрозил в сторону моря кулаком:
— Пшеница, ячмень. И все это болтается там. Семь кораблей, говоришь? Глупый косоглазый франк! Не умеешь ты считать!
— Я всю жизнь хожу по земле, а не по волнам, откуда же мне уметь считать? — ответил Тирант.
По лицу хорвата пробежала тень одобрения.
— Ладно, садись рядом, — пригласил он, и Тирант тотчас уселся возле него на землю. Хорват взял его за локоть и принудил поднять руку, так что кистью Тирант указывал теперь на море. — Там двадцать три генуэзских галиота, понял?
Тирант быстро повернул к нему голову. Галансо улыбался, отчего складки на его загорелом лице сделались глубокими и черными.
— Они здесь уже давно — все то время, что длится шторм, — сказал Галансо. — Я сам моряк.
— Это очевидно, — поддакнул Тирант.
— Моряк, и не всегда служил туркам. Было время, имелись и у меня собственные галеры. Да я
