Меддокс задумался:
— Значит, его шантажировали, вынудили!
— Похоже, парень. Очень похоже.
Зазвонил внутренний телефон, и Уэйн поспешно взял трубку.
— Приехали.
Вскоре в дверях появилась маленькая, оробевшая Соня, державшая за руку капитана Коссини, за ними Танкреди и Дейв Гаккет. Дейв обменялся с Уэйном выразительным взглядом и прошел в соседнюю комнату.
Уэйн наклонился и ласково потрепал девочку по щеке:
— Чем тебя угостить, прелестное создание? Или, может быть, хочешь пить? — Не ожидая ответа, он обратился к Меддоксу: — Угостим ее чем-нибудь. Чашка шоколада найдется?
Меддокс достал из кармана плитку шоколада. Уэйн метнул на него сердитый взгляд:
— Жидкий. В чашке, идиот!
Коссини тем временем подошел к Танкреди и тихо спросил:
— Но разве можно показывать ей отца в таком состоянии?
— Они безумно торопятся.
Коссини вернулся к Соне и с улыбкой сказал:
— Сейчас придет папа. Только, знаешь, он очень усталый. Еще более усталый, чем ты.
— Почему он усталый?
— Он не смог поспать. Он был…
В дверях появился Юрек, бледный, как покойник. Гаккет и медсестра следовали за ним, готовые поддержать.
Соня бросилась к отцу, прижалась, обхватив за ноги и стараясь не смотреть на него.
— Что ты делаешь? Почему прячешься?
Юрек погладил дочку по голове, приподнял ее лицо и увидел слезы.
— Плачешь… Нет, не надо… Ты уже большая и прекрасно знаешь, что слезы ничему не помогают.
Гаккет, Уэйн и Танкреди попытались скрыть смущение. Во взгляде Юрека была бесконечная нежность.
— Теперь, когда мы увиделись и я знаю, что с тобой все в порядке, иди домой. Ну, Соня. Я приду… скоро. — Он обратился к Коссини: — Отвези ее домой, прошу тебя. Ева займется ею.
— Конечно, граф… — ответил Коссини и тут же поправился: — Конечно, Юрек. Я позабочусь. — Он взял девочку за руку. — Пойдем, Соня.
Девочка посмотрела на отца:
— Хочешь, подожду тебя?
Юрек с улыбкой сделал отрицательный жест.
Держась с большим достоинством, Соня направилась к двери. На пороге обернулась и немного испуганно снова посмотрела на отца. Он ободряюще кивнул ей, и тогда она решилась выйти из комнаты вместе с Коссини.
У Юрека закружилась голова, и медсестра успела поддержать его за локоть. Гаккет подал ему стул. Опустившись на него, Юрек облегченно вздохнул, он явно успокоился и посмотрел на Уэйна:
— Вы задавали мне вопросы в эти трудные… моменты… Я помню все. Отвечу по порядку, потому что теперь мне больше незачем молчать.
Гаккет обратился к Танкреди:
— Полковник, мне кажется, у вас много дел в аэропорту. Не смею больше задерживать. Я подъеду к вам позже.
Танкреди сразу понял игру. Вместо ответа он молча кивнул и покинул комнату.
Гаккет сделал жест Меддоксу, и тот подошел к видеоаппаратуре, размещенной на столе.
— Извините, — сказал Юрек, с трудом дыша и чувствуя, что его вновь покидают силы.
Медсестра дала ему крепкого кофе и, повинуясь молчаливому приказу Уэйна, вышла.
— Мы не можем терять ни минуты, — обратился Уэйн к Юреку.
Меддокс включил видеокамеру на запись, и на экране появилось лицо поляка.
— Мое имя вам известно, — медленно заговорил Юрек. — Откуда я родом, тоже. На кого работаю? На себя, и все. — Он бросил пустой невыразительный взгляд на Уэйна. — Я не военный. Не киллер. И даже не сумасшедший. Я убил неизвестного мне человека в обмен на жизнь моей дочери. Не знаю, кто меня шантажировал и почему. Выбрали меня только потому, что у меня есть одна физическая особенность. Я вижу в темноте. Как кошка.
Уэйн вздрогнул и тотчас взглянул на Гаккета. Тот заметил:
— А еще потому, что ты отличный стрелок, не так ли?
— Как и многие из вас, полагаю.
— Как проник в аэропорт? — спросил Уэйн.
— С пассажирами последнего лондонского рейса.
— С ружьем?
— Да.
— Как удалось обмануть детектор? — спросил Гаккет.
— Если кто-нибудь не забрал, то в кармане пиджака, который остался в лондонском самолете, найдете инструкции, которые мне были переданы.
Уэйн сделал знак Меддоксу, тот бросился к телефону и набрал номер.
— Мне дали их у стойки английской компании, — продолжал Юрек. — В той же сумке лежало разобранное ружье.
Меддокс заговорил по телефону:
— Соедини меня с Финкером в Лондоне. Срочно.
Уэйн наставил на Юрека указательный палец:
— Ладно, объясни, как это было. В сумке лежало ружье, и ты прошел через контроль, а сигнал тревоги не прозвучал?
— Не знаю, что за систему они использовали, только в тот момент, когда я проходил досмотр, видеодетектор не работал.
— Видеодетектор? — переспросил Гаккет.
— Пока моя сумка двигалась на ленте транспортера, изображение на несколько секунд исказилось, затуманилось.
Уэйн обратился к Гаккету, что-то обдумывавшему:
— Как это понимать?
— Помехи. Подстанция или радарная установка, — ответил Гаккет. — Может быть, какое-то осложнение в аэропорту. Лучше проверить. — Он прошел к другому телефону.
Юрек между тем снова побледнел.
— Еще кофе? — предложил Уэйн.
— Двойной. Никак не могу…
Он закрыл глаза, откинувшись на спинку стула. Уэйн поспешил из комнаты, Мэддокс и Гаккет продолжали говорить по телефону:
— Алло? Финкер?.. Рейс Рим — Лондон вчера вечером… Да, тот самый… Обыскать самолет… Поищи пиджак… да, пиджак…
— Может быть, есть сообщник, — кричал Гаккет. — Электричество или радар, не знаю… Подними всех ребят… Кровь из носу…
Уэйн вернулся с чашкой кофе и подал Юреку, который, похоже, немного пришел в себя.
— Держись, Рудинский, уже дошли до детектора. Разве ты не был одет стюардом?
Юрек покачал головой:
— Нет, эту форму я получил в английском самолете. Мне дала ее стюардесса.
— Как зовут?
