— Не знаю. Никогда раньше не видел. Блондинка.
Уэйн щелкнул пальцами, чтобы привлечь внимание Меддокса, все еще говорившего но телефону. Тот знаком дал понять, что все понял, и продолжил разговор:
— Подожди, Финкер. Задержи всех стюардесс… Отправь сюда ту, которая с одеждой… Она нужна нам тут как можно быстрее…
Гаккет вернулся к Юреку и сел верхом на стул.
— Как ты общался с похитителями дочери?
— Через посредника.
— Кто это?
— Их послания мне передавала секретарь английского посольства.
Уэйн побледнел.
— Как ее зовут?
— Мерилен Ванниш.
— Мерилен Ванниш, — в волнении повторил Уэйн.
Гаккет посмотрел на него:
— Ты ее знаешь?
Потемнев лицом, Уэйн кивнул:
— Конечно знаю. И еще как.
Следуя указаниям служителя, Контатти поставил свой «фиат» в третьем ряду, обошел машину и, как всегда любезно, открыл дверцу Мерилен. Без макияжа, в платке, скрывавшем волосы, в темных очках, она была практически неузнаваема. Смешавшись с прохожими, они перешли улицу и направились на телефонный переговорный пункт.
Мерилен сразу прошла в кабину, а Контатти — к окошку международных переговоров и сделал заказ, написав на бланке нужный номер:
— Соедините меня, пожалуйста, с этим номером в Лондоне.
— Кабина два, проходите, пожалуйста.
Контатти отправился к нужной кабине. Проходя мимо Мерилен, он заметил, что она заканчивает набирать номер, улыбнулся ей и прошел дальше.
Мерилен приоткрыла дверь, убедилась, что Контатти уже далеко, и торопливо заговорила в трубку:
— Джованна, это я, Мерилен Ванниш. Звоню по поводу того пакета, который послала тебе. Да, тот самый. Оставь его у себя. Надеюсь, что смогу скоро сама приехать за ним. Но если до послезавтра не появлюсь, то отнеси в посольство, как договорились…
Контатти между тем уже говорил с Лондоном:
— Говорит Контатти… Да, слушай внимательно… Адрес такой: Ноттингем Гейт, последний этаж, квартира двадцать восемь… Ах да, имя… Кэрол Декстер… Да, да, к сожалению, с ней случилась беда… Надо убедиться в этом. Чао, спасибо. Удачи…
Он повесил трубку. Лицо его выглядело усталым, печальным. Затем он глубоко вздохнул и, выйдя из кабины, направился к Мерилен. Она тоже закончила разговор и на его вопросительный взгляд ответила утвердительным жестом.
Дверь квартиры Мерилен выставили быстро и бесшумно. Уэйн вошел, вслед за ним его люди, а офицер карабинеров остался на площадке.
В квартире царил полный беспорядок, тот самый, какой был, когда накануне Юрек и Мерилен ее покинули. Шкафы и ящики вывернуты, бумаги и книги разбросаны по всему полу. Уэйн не скрыл удивления:
— Странно. Кто-то опередил нас… — и велел своим людям начать обыск.
В зоне обмена в аэропорту все выглядело спокойно. Советский самолет был блокирован на своей парковке — его окружало несколько машин. Охрана была очень скромной: люди Уэйна походили на служащих аэропорта, а карабинеры сидели в своих машинах.
Танкреди и Гаккет подъехали на военном джипе, остановились недалеко от советского самолета и, посмотрев на огромный лайнер, отметили, что шторки на иллюминаторах опущены и кабина пилота пуста, значит, экипаж ушел в салон. Танкреди не скрывал растущего беспокойства:
— Суханов прав. Самолет больше не может оставаться тут. Иначе это будет похоже на захват. Вы только представьте последствия, которые мое правительство…
Гаккет прервал его:
— Суханов делает ставку на то, что у нас сдадут нервы… Это недопустимо.
— Мы же понимаем, что он ни за что не вернет нам Форста, потому что получил четкие указания из Москвы, он же сам подтвердил это в ваших разговорах по рации. — Танкреди принялся протирать очки. — И при чем тут нервы? Это же вы ведете переговоры, не я!
— Но это вы должны были охранять Хагена, или я ошибаюсь? — возразил Гаккет.
— От имени и под руководством ответственного лица вашей римской службы.
— Друг мой, я начинаю думать, что вы слишком много работаете, — холодно заметил Гаккет. — Для своей страны, для нас в данный момент, — он указал на иллюминаторы советского самолета, — и на них тоже…
— Что же вы хотите, чтобы мы сделали? Взяли бы приступом этот самолет или позволили бы вам сделать это? — возмутился Танкреди. — Мы находимся в Италии и между прочим ни с кем не воюем.
— Не горячитесь. Наши компьютеры в «Форте Ленглей» найдут решение.
— Хорошо бы. Суханов говорит о провокации ЦРУ и подозревает, что жертвой должен был стать Форст… Уверяет, что стрелок просто ошибся в темноте… Ваши компьютеры в состоянии опровергнуть подобную гипотезу?
— На фотографии, которая была передана Рудинскому, был именно Хаген. — Гаккет сделал жест, означающий, что он намерен завершить разговор. — Мы только время тут теряем. Чтобы убедиться, что русские обманули нас, нужны доказательства.
Джип тронулся с места и направился к аэропорту. Звякнула рация, и Гаккет поспешил ответить:
— Что еще случилось?
— Говорит Меддокс. Получено сообщение из Лондона.
— Ну так какого черта ты тянешь, говори!
— Читаю сообщение: «Стюардесса по имени Кэрол Декстер, англичанка. Допросить не смогли, так как полчаса назад она скончалась, утечка газа в квартире. Документ и пиджак летят в Рим. Подпись Финкер».
— Принято.
Гаккет закончил разговор и переглянулся с Танкреди.
— Посмотрим, повезет ли нам больше с человеком на детекторе.
— На радаре, Гаккет.
— Ты уверен? — смущенно переспросил Гаккет.
— Похоже, радар — лучший способ создать помеху на детекторе.
— Даже если будет трудно доказать чью-либо причастность к этому делу, я все же велел вызвать всех техников, дежуривших ночью. Некоторые должны быть уже на месте.
Движение самолетов было очень плотным в это солнечное утро. Одни огромные лайнеры приземлялись, другие взлетали, третьи медленно двигались по взлетным полосам на парковку.
После некоторого раздумья Гаккет посмотрел на Танкреди, сидевшего за рулем, и не без сарказма спросил:
— А что если кто-то из этих техников кончил так же, как маленькая Декстер?
— Маленькая Декстер?
— Ну да, стюардесса, которая немного подышала газом в Лондоне.
