и молодой человек сразу же поспешил к такси.
— Остия антика, — назвал он адрес.
Уже минут через двадцать машина привезла его в этот замечательный старинный городок на берегу моря, совсем недалеко от Рима, и молодой человек отправился осматривать великолепный сад- музей, где собрано множество античных памятников: статуи, фризы, мраморные надгробия, мозаики, руины. Кругом было множество по-летнему одетых туристов.
Молодой человек двинулся вместе со всеми по брусчатке, лежащей тут уже два тысячелетия. Он выглядел обыкновенным туристом, который с интересом и восхищением любуется местными красотами. Возле одной великолепной мозаики он задержался и начал внимательно разглядывать ее, а потом как бы случайно обратился к человеку, стоявшему рядом и тоже интересовавшемуся ею. Это был Юрек Рудинский.
— Освобождают Хагена. Для нас это конец. — Юрек остался невозмутимым. Контатти продолжал: — Наш советник по культуре в Москве Коновальский продался. Он передал Хагену наши имена незадолго до того, как того взяли русские. Вся наша сеть в Европе рухнет… Я в Москве, Шабе в Германии, Ралтек в Лондоне, Либуда в Париже…
— …я в Италии, — продолжал Юрек.
Контатти кивнул:
— И все остальные.
— Я понял. Продолжай.
— Коновальского я убрал, но теперь русские обменивают Хагена на Форста, англичанина, которого схватили с поличным в Штатах.
— И Варшава не возражает?
Контатти недовольно поморщился:
— Шеф велел правительству вмешаться. Протесты, давление… никакого толку. Русские плюют на все это. Им нужно заполучить Рудольфа Форста, он им дороже нескольких миллионов поляков, дороже всей Польши.
Юрек с тревогой в голосе спросил:
— Хаген сообщил КГБ наши имена?
— Не думаю. Видишь, я тут, свободен, как воздух.
— Значит, необходимо убрать Хагена прежде, чем его вернут ЦРУ.
— Ты сошел с ума? — Контатти осмотрелся, желая убедиться, что их никто не слышит. — Шеф смирился, хочет, чтобы мы сменили квартиру. Более того, это приказ, и я обязан передать его тебе.
Юрек и Контатти медленно направились по аллее. Они и в самом деле походили на двух любителей старинного искусства.
— Это значит, мы должны разрушить всю нашу сеть, — заключил Юрек. — Все, что создавали тридцать лет.
— И у нас мало времени, обмен состоится в ближайшее время.
— Обмен будет сорван.
На этот раз Контатти не выразил особого удивления. Он только спросил:
— Как?
— Поможешь?
— Конечно.
— Я не сомневался. Иначе ты не стал бы утруждать себя поездкой сюда. Кто у нас есть совершенно надежный?
— Не рассчитывай ни на кого. Все будут выполнять приказы Варшавы.
— Но не Шабе.
Контатти обрадовался:
— Конечно, Шабе! У него свои… личные основания. Но хватит ли у нас сил работать с ним? Из-за атеросклероза он становится все безумнее.
— Мы с тобой… и Шабе, — размышлял Юрек. — Думаю, втроем мы вполне смогли бы…
— При условии, что обмен произойдет в одной из наших зон.
— Известно уже, где он будет проходить? В Берлине?
— Нет, пока еще неизвестно. Место будет выбирать ЦРУ. Конечно, в Европе, но не в Берлине, потому что там слишком легко просачивается информация. Скорее всего в Вене или Афинах.
— Могли бы мы изменить ситуацию в этих городах, как ты считаешь? Постараемся сделать так, чтобы для обмена был выбран Рим.
— Это будет весьма непросто. Уберем Уолтерса в Афинах и Волкова в Вене и посмотрим.
Они пропустили вперед группу японских туристов и остановились полюбоваться мраморной скульптурой, потемневшей от времени.
— Ты понимаешь, чем мы рискуем? — спокойно спросил Контатти.
— Предстоит действовать против КГБ, объединившегося с ЦРУ. Нас разнесут в клочья!
— Ты забываешь про Варшаву, — с усмешкой заметил Контатти. — КГБ потребует головы нескольких наших генералов и, возможно, даже нашего послушного шефа. А тот, прежде чем покончить с собой, отсечет и наши с тобой за неподчинение, за измену…
— Варшава не должна знать, что это наша инициатива. Впрочем, ведь не только мы опасаемся, что именно Хаген может разболтать своим. Подумай о том же Суханове, о румынах…
— Да и англичане вряд ли будут довольны, если Форст вернется в Россию.
— Мы не станем использовать наших людей даже в случае опасности, — заключил Юрек. — Зато, если сумеем заткнуть рот Хагену, наша сеть сможет работать и дальше.
Контатти иронически улыбнулся:
— Весьма патриотично. — Он дружески положил руку на плечо Юреку. — Предлагаю покинуть эти прекрасные руины и пойти выпить за возможную смерть Хагена… и за нашу — несомненную.
— Ты прав. Некоторые решения можно осуществить, только изрядно напившись.
Они выбрали самую красивую спальню из тех, что имелись на вилле, скорее всего спальню самого посла, занимались любовью и очень много пили, стремясь с помощью секса и алкоголя забыть обо всех тревогах, волнениях и опасениях.
Мерилен проснулась внезапно. Лампа на тумбочке была зажжена, и она увидела две бутылки водки и рядом пистолет Юрека.
— Бутылки пусты. Мы пьяны… Какое важное решение примешь сейчас?
Мерилен лежала в просторной постели обнаженная, но ей не было холодно. Юрек распростерся рядом. Он улыбнулся, потом вдруг быстро погасил свет и соскользнул с кровати на пол. В наступившей темноте он увидел своими кошачьими глазами, как Мерилен села в постели и стала искать его на ощупь.
— Юрек! Где… где ты? — воскликнула она, убедившись, что его нет, и схватила пистолет с тумбочки. — Юрек! — И прицелилась наугад.
Пьяная, испуганная, она сделала несколько выстрелов. Вспышки осветили комнату, но Юрека она не увидела.
— Юрек, ответь! Я попала в тебя?
Поискала ощупью выключатель, но прежде, чем успела зажечь свет, услышала шум льющейся воды в