— Если б вы ответили «мужчина», стрелка осталась бы на нуле, а вы, голубушка, скушали бы 500 вольт и потеряли сознание… Теперь поставим вопрос, допускающий частичную или неполную правду. Ну например: вам нравится заниматься сексом?
— Не смейте задавать… — вскинулся доктор.
— …мне таких вопросов! — в унисон крикнула и Зоя.
— Скорей отвечайте! Время идет! Пять секунд! Четыре! — замахал руками Громов.
— Есть занятия и получше! — злобно рявкнула княжна прямо в мембрану.
И подпрыгнула в кресле, издав громкий стон.
Стрелка едва коснулась четверки.
Залившись смехом, Громов сказал:
— Сама слабо верит в то, что ляпнула. Процентов на сорок. До чего же приятно сбивать спесь с этих стальных женщин. Слишком много их развелось в наши времена.
Мерзавец заслуживал хорошей взбучки, но Гальтон был занят Зоей. Она мелко дрожала, отсутствующий взгляд был устремлен в потолок, в уголках рта выступила слюна. Жаль, мешала проклятая мембрана, в которую Норд уперся лбом, не то он снял бы эти капельки поцелуями.
— Зоя, Зоя! Очнись! — позвал доктор, а Громова предупредил. — Одно движение — и застрелю.
Княжна оттолкнула его руку.
— Алеша? Уйди! Пусти! С этим всё, всё…
— Это я, Гальтон! Какой еще Алеша?
Но она не слышала и лишь трясла головой.
— Отвечайте, милочка! — воскликнул Петр Иванович. — Аппарат зарегистрировал вопросительную интонацию. Скорей, время идет!
— Гальтон? Гальтон… — пролепетала Зоя. К ней возвращалось сознание.
— Скажите ему скорей, что за Алеша вам примерещился, не то будет поздно!
Норд схватил директора за ворот халата.
— Скорей выключайте прибор! Видите, она не в себе!
— Это не так просто…
— Черт бы вас драл!
Гальтон начал срывать с Зои провода, но было поздно — ударил новый разряд. Чудо, что именно в этот момент Норд не касался княжны, иначе его бы тоже парализовало. Возможно, именно на это Громов и рассчитывал.
От второго удара княжна выгнулась дугой, на губах выступила пена. Потом Зоя безвольно обмякла. Она была в глубоком обмороке.
— Я вас убью! — рычал доктор, вынимая неподвижное тело из кресла. — Вы это нарочно устроили!
— Да в чем же я, батенька, виноват? — Петр Иванович закатывал глаза и разводил руками. — Дама не в себе, а вы ей — новый вопрос. Я ведь предупреждал про вопросительную интонацию… Не волнуйтесь вы так. Ничего страшного не случилось. Шок средневысокой силы наложился на предыдущий, только и всего. Через полчасика ваша красавица очнется. Ну, денек подрожат у нее руки и коленки… Скажите лучше, вы не передумали играть со мной в вопросы-ответы?
Положив Зою на ковер и убедившись, что она жива, Норд поднялся и оценивающе посмотрел на директора. Пока в партии вел Громов. От одного противника он уже избавился. Наверняка у него в запасе есть и другие фокусы. Не проще ли раздавить гадину прямо сейчас?
Но кто тогда ответит на вопросы?
И кто скажет, где спрятана сыворотка гениальности?
— Хорошо. Вы отвечаете первый. Садитесь.
— Вообще-то на поединке обычно тянут жребий, — пожаловался профессор. — Но так и быть. В конце концов, вы гость…
Он подлез под мембраной, сел в кресло и подключил датчики.
— Посмотрите, молодой человек, горит ли желтая лампочка? Отлично. Можете спрашивать.
— Где сыворотка? — чуть не крикнул Норд прямо в пластину.
— Не надо так шуметь… Вон она, на дальнем столе. Видите пузырек? Там свежая доза.
Индикатор правдивости показал 10. Гальтон и не ожидал, что заветный препарат достанется ему так легко. Очевидно, Громов приготовил пузырек, чтобы везти его в Кремль. Тем лучше!
— Теперь моя очередь. Не вздумайте задавать следующий вопрос! Рта не раскрою, так и знайте! Унесу на тот свет все тайны. А их у меня ох как много! — вкрадчиво пропел Петр Иванович.
Электрические часы показывали ноль десять. Можно было посражаться с директором в предложенную им игру еще полчаса, прикидываясь, будто ничего не знаешь о поездке в Кремль.
— Что ж, ладно, — подыграл противнику Норд. — Я знаю, что эскорт увозит вас отсюда в два пятнадцать, сам это видел. Меняемся местами. Ваш выстрел, профессор. Но хочу вас предупредить: не вздумайте устроить какую-нибудь штуку с током. Револьвер все время будет направлен вам в лоб. Если что — нажать на спусковой крючок я успею. Реакция у меня хорошая, а от чересчур сильного разряда палец сожмется сам собой.
Подсоединив все провода, он, действительно, наставил на Громова «кольт».
Петр Иванович добродушно посоветовал:
— А вы отвечайте, как на духу. Тогда никакого разряда не будет. — И безо всякого перехода, быстро спросил. — Чье задание вы выполняете?
— Мистера Джей Пи Ротвеллера.
По телу пробежало что-то вроде сильного озноба.
— Девять баллов искренности, — задумчиво пробормотал директор. — Правда, но не вся. О чем-то умолчали. Хм.
Не о «чем-то», а о «ком-то», подумал Гальтон, поднимаясь. О товарище Октябрьском. Хоть, строго говоря, он задания и не давал, но тоже к нему причастен. Однако с аппаратом нужно обращаться осторожней, он и в самом деле сверхчуток.
— Теперь мой вопрос. — Норд начинал входить во вкус этой удивительной дуэли. — Как вам удается оставаться в живых, получая не совместимые с жизнью раны?
— Для мыслящего существа, коим является homo sapiens, несовместимо с жизнью лишь полное разрушение центрального процессора — мозга, — менторским тоном объявил профессор. — Все прочие клетки организма способны довольно легко восстанавливаться. Некоторое время назад в мои руки попал препарат, который средневековые алхимики называли «Эликсиром Бессмертия», а русские сказки «Живой Водой». На самом деле это род клеточного регенератора. Сразу скажу: рецептура препарата мне неизвестна. Это был дар. Или, если угодно, трофей… Стоп-стоп! — повысил он голос, видя, что с уст американца готов сорваться следующий вопрос. — Видите стрелку? Я тоже ответил на «девятку». Следующий вопрос можете задать после моего.
То, что сказал директор, было невероятно! Однако, судя по шкале искренности, а главное, по волшебной неуязвимости Петра Ивановича, это была правда — на 90 процентов! Коли так, заполучить клеточный регенератор для исследования еще важнее, чем добыть «сыворотку гениальности»! Воистину это подземелье — истинная пещера Аладдина!
Нетерпеливо ерзая в кресле, доктор потребовал:
— Поторапливайтесь!
Ему не терпелось спрашивать дальше.
Поменялись местами.
— А нет ли у мистера Ротвеллера союзников в Москве? Кто они?
Товарищ директор был куда как не глуп. Девять баллов в предыдущем ответе его не устроили.
Шли секунды. Одна, вторая, третья, четвертая… Гальтон молчал. Отсоединить провода он не успевал. Выбор был такой: немедленно, пока не ударил ток, застрелить Громова и потом потерять сознание. Или же сказать всю правду. Почему бы и нет? Что это изменит?
— Военная контрразведка РККА, — быстро сказал Норд. — Некто Октябрьский.
— Ага, «пруссаки». — Петр Иванович вздохнул, и, как показалось Гальтону, с облегчением. — Мне
