малейшего сопротивления… в том числе и сопротивления от рукава бронированного скафандра.
«Что со мной?»
И снова нет ответа. Слышен лишь собственный голос — но возникает странное ощущение, что звук этот не более чем иллюзия. Что на самом деле ничто не нарушает тишину, а звуки — лишь плод воображения. Бессмысленно двигаться, если нет цели.
Бессмысленно говорить, если не уверена даже в том, что слышишь сама себя. Бессмысленно таращиться в темноту, где нет и никогда не было света. Может, это смерть? Может, лгут религии, пророча Рай или Ад, Страну вечной охоты или наполненную удовольствиями Джанну… и пресловутый полет по длинному-длинному туннелю к сияющему впереди свету — тоже ложь?
Может, смерть именно такова — бесконечное ничто, расположенное в нигде, лишенное самих понятий времени, расстояния… Но ведь она, лейтенант-коммандер Шелест, мыслит. Мыслит — следовательно, как сказал древний мудрец, существует. В качестве кого? Или в качестве чего? Сгустка обнаженного сознания, обремененного фантомными воспоминаниями о теле? О вкусе воздуха, о запахе еды, о боли, о наслаждении? Может, все, что осталось душе, утратившей бренное тело, — это размышления, бесконечные, бесплодные, бессмысленные?
Если посмертие таково — то будь оно проклято!
Сколько продолжалось это состояние, Катя точно сказать не могла. И примерно сказать не могла — может, несколько минут, может — часы или дни. Мысли то тянулись лениво и неохотно, то неслись вскачь. Она пробовала двигаться — но так и не смогла почувствовать хоть кончики пальцев. Пробовала кричать — но все больше убеждалась, что слышимый ею голос звучит только лишь в ее голове. Проводила языком по губам — и не ощущала ни того, ни другого.
А затем Катя поняла, что тьма вокруг нее изменила цвет.
Вокруг становилось все светлее — вместе со зрением начали возвращаться и чувства. Сначала она осознала, что вновь обрела тело — тело, пока что не повинующееся хозяйке, но, несомненно, находящееся в сидячем положении. Чуть позже девушка смогла шевельнуть головой, осмотреться — все вокруг затягивала серая пелена, что-то вроде очень густого тумана — уже ниже груди скафандр (он все еще был на ней, хотя тяжесть бронепластика не ощущалась совершенно) полностью растворялся в серой мути.
Постепенно туман рассеивался… вот она уж видит себя до пояса, вот размытыми тенями проявились ноги…
Минута, еще одна, и еще…
Контроль над телом вернулся мгновенно. Еще мгновением раньше Катя могла лишь чуть шевелить головой, а в следующее мгновение уже вскочила с…
С чего?
Девушка осмотрела странную конструкцию, на которой только что сидела. Вроде бы обычное кресло из белого пластика, но уже через несколько секунд сиденье пошло волнами, подлокотники оплыли, сливаясь друг с другом, высокая спинка втянулась сама в себя… Перед девушкой лежал матово-белый шар.
— Рекомендую присесть.
Она резко обернулась — и тут же поняла, что движение было полностью рефлекторным. Раз впереди не видно ничего, что могло бы послужить источником голоса, значит, говорящий находится сзади. Но и там — лишь медленно удаляющиеся облака серой мути.
— Где я? И кто вы?
— Вы получите требуемые ответы. Рекомендую присесть.
Настойчивости в голосе не было. Он не уговаривал и не приказывал — так мог бы звучать голос компьютера. Спорить с хозяином положения можно только от излишнего самомнения… Катя искоса взглянула на шар — и тот, почти мгновенно, снова развернулся в кресло.
— Ну хорошо, — пробормотала она, усаживаясь.
И туман тут же растаял, открыв ее взгляду еще две фигуры.
Одна принадлежала худощавому немолодому мужчине в старом, изрядно потертом флотском скафандре. Редкие седые волосы, зачесанные назад, длинные жидкие усы. Недобрый взгляд из-под насупленных лохматых бровей. Рукоять бластера, выглядывающая из кобуры на бедре. Ладонь, замершая в паре сантиметров от оружия. Сидите таком же кресле — но сразу видно, что готов в любой момент прийти в движение. Очень неприятная личность — но чувствуется, что мужчина уверен в себе и в своей возможности контролировать ситуацию.
А вот вторая фигура к человеческому роду ни в коем случае не принадлежала. Белый, такой же, как у кресла, материал, человекоподобная форма — две руки, две ноги, голова, лишенная шеи и хоть чего-либо, напоминающего глаза или рот. Как ребенок начал бы лепить фигурку из пластилина, придал ей первоначальную форму — и бросил, охладев к своему творению.
— Вам не понадобится оружие.
Звук по-прежнему исходил сразу и отовсюду, но статуя шевельнулась, ее «рука» указала на мужчину.
— Мне лучше знать, что тут понадобится, буркнул тот. Голос Катя узнала сразу.
— Имею честь видеть капитана Переша?
— Рад встрече, лейтенант-коммандер Шелест, — осклабился тот. — Э-э… прошу прощения у хозяина этого дома, но я бы хотел закончить одно маленькое дельце.
В следующее мгновение бластер смотрел точно в лоб Кате, а палец пирата давил на спуск. Тщетно — надежнейший армейский излучатель категорически отказывался стрелять.
— Ну… по крайней мере, стоило попробовать, — снова ухмыльнулся Переш, спокойно возвращая оружие в кобуру. — Уважаемый… я так понимаю, если я пожелаю свернуть этой девочке шею, это тоже будет пресечено?
— Вы понимаете правильно.
— В таком случае какого хрена мы тут делаем? Или, для начала, где находится это «тут»?
— Вы находитесь в искусственно созданном пространстве, обеспечивающем возможность коммуникации между вашими личностями и моей сущностью.
— Что значит — «коммуникации между личностями»?
— Данный термин означает, что ваше присутствие здесь является иллюзорным, — любезно сообщила кукла. На матово-белом лице появилось некое подобие губ, над которыми начал медленно выпячиваться выступ, который вскоре должен был стать носом. Одновременно наметились и глаза — мертвенные, как у древнегреческой статуи. — Пространство обеспечивает общение.
— Тогда…
— А кто вы… что вы такое? — Катя попыталась все-таки влезть в разговор, становившийся удручающе односторонним. Переш, очень не любивший, когда его перебивали, поморщился, но промолчал.
Несколько секунд кукла медленно шевелила головой, переводя взгляд пустых глаз с мужчины на женщину и обратно, затем уже окончательно оформившиеся губы шевельнулись. Невпопад, но теперь имелась хотя бы относительная иллюзия, что звук исходит от этой пародии на собеседника.
— Ответ на ваш вопрос взят из вашей памяти. Я тот, кого называют Килари.
Катя замерла с широко открытым ртом. Переш тоже покачал головой, то ли выражая недоверие белесой статуе, то ли демонстрируя потрясение от услышанного. О богах ше'ти знали все, кто хоть сколько- нибудь интересовался Чужими. Другое дело, что одни изучали вопрос настолько глубоко, насколько это было возможно, другие просто нахватались верхушек знаний из научно-популярных или, более того, из развлекательных источников. Вероятно, из двоих присутствующих здесь людей Шелест была куда более информирована о сущности Килари — недели, проведенные в компании с ше'ти, не прошли даром. Правда, рассказы Да-стан-Кира-тди-Мар-сен, Посвященного Второго Яруса, Слышащего Голос Килари, Следующего Путем Познания и прочая, и прочая, и прочая (в просторечии — Киратди) не вызвали у девушки желания всерьез заняться изучением древней религии планеты Ше'лан — но и того, что сохранилось в памяти, было достаточно для поддержания разговора.
— Простите, но, насколько мне известно, Килари покинули нашу Галактику около восьми тысяч лет назад.
— Представитель ше'ти, сообщивший вам эти сведения, не вполне точно сопоставил понятие «год» из
