на трубу прежде, чем включить фонтан, -- оттого-то лимон и пляшет в струе. Я рассмеялся. Затем я обернулся, чтобы посмотреть, нет ли кого рядом, но вокруг не было ни души. Тогда она сказала, что даже если кто-нибудь и находился бы рядом, он все равно ничего не заметил бы. Все это она сказала на моем языке вслух. Я слышал ее голос. И она дышала. Но дыхание ее было довольно слабым -- так мог бы дышать больной человек. Внешность у нее была чрезвычайно прекрасной и утонченной. А еще я заметил точку у нее на лбу -- так близко к ней я стоял.
Я обратил внимание на ее губы. Они шевелились, но их движения не совпадали со словами. Словно она говорила что-то другое. Подумав, я решил, что она и в самом деле говорила нечто другое, но до меня это доходило так, словно я слышу свою родную речь. Это нечто вроде того, что происходит при дублировании кинофильмов.
Затем она сказала: 'Ты сможешь увидеть нас всех. Ты увидишь многих из нас'. Она напомнила мне, что даже в раннем детстве, когда взрослые брали меня с собой в храм и я видел Ганешу [одного из главных девов], то громко звал его своей старшим братом. Все обращались к нему 'джайя Ганеша' или как-нибудь в этом роде, но я говорил ему 'анна'. Анна означает обращение: 'О, старший брат'. Вот это она и имела в виду -- точно так же, как я когда-то звал Ганешу анна, так и она сейчас говорит мне: 'Ты общаешься с нами. Ты -- под нашей защитой'. И еще она сказала: 'Будь это не
