хрен! Тут же увидел и спросил: какого х…? Глазастый! Ни одна мышь не проскочит! Вадим тогда еще такую черную куртку носил, помнишь?
Дима кивнул. 'Слава Богу, хоть один нормальный', — подумала она про программиста, переведя на него проницательный взгляд. Никогда, несмотря на то, что тот и высказывал свое мнение о хозяине, по большей части уважительное, не слышала в его словах подобострастных ноток перед шефом, зависимости, услужливых интонаций. Программист имел свое мнение и вызывал тем самым чувство уважения. Этот же, наоборот, долю презрения. Его чувства в ее глазах попахивали 'голубизной', неосознанно вызывали дискомфорт. 'Есть садисты, к ним прилагаются мазохисты!'
Все ее эмоции были подсознательными, она совсем не задумывалась о природе чувств, которые у нее возникали. Те возникали мгновенно и так же мгновенно исчезали, словно подкожные импульсы. Она лишь на долю секунды ловила себя на мысли: 'как странно!' и тут же эта мысль уплывала, не оставляя за собой никакого весомого, заметного отпечатка. Хотя нет, оставляла. У нее рождались сомнения: если уж такой мужчина признает, что Вадим — царь и Бог, почему она сопротивляется? Может, она не права? Может, ей смириться, принять себе за постулат — все, что ни делает ее молодой патрон и изредка любовник — все верно? И сделано неповторимо, бесподобно, прекрасно; так, как умеет только он? Но что-то внутри восставало, было против, скидывая с себя чужое мнение и мнение Вадима, словно тяжелое иго.
— Нам нужно ехать, — сказал, взглянув на часы, Дмитрий. — Мне сегодня еще в прокуратуру нужно попасть.
Все уставились на него, как на ненормального.
— У нас тут несчастный случай произошел, — пояснил тот, поймав устремленные недоумевающие взгляды. — Один хлопец напился и по неосторожности сунул руку под гильотину. Ну, ему палец и отхряпало. Меня сейчас таскают с вопросами: где техника безопасности, почему допустили в алкогольном опьянении…
— А ты то тут причем?
— Да провели меня по одной из фирм директором месяц назад, а этот хмырь там числится. Фирма еще и не работала совсем, я еще ни одной директорской зарплаты не получил, ха-ха, а уже куча геморроя. У нас этой гильотины на фирме даже не числится.
— Понятно.
— Со следователем уже разговаривал, — вроде, нормальный мужик. Говорит, все понимаю, а сделать ничего не могу. Поруководил я, ничего не скажешь! Придется, скорее всего, к Ворону ехать, просить помочь.
— Да, уж. Не затягивай.
Попрощавшись, гости съездили в ту область, где находилась прокуратура, и, проведя там несколько часов, поздним вечером попали домой.
Глава 70
Оставшись наедине со своими мыслями, Вика упала на кровать. Как хорошо просто полежать! Вот так! Развалившись и раскинув руки в разные стороны! Она чувствовала катастрофическую нехватку времени. Времени для того, чтобы осмысливать все происходящее вокруг. Столько событий! Столько информации и эмоций каждый день! Словно калейдоскоп. Но ей не хватало не только времени, но и опыта. Некому было помочь, объяснить, что с ней происходит, отчего ее сомнения. Она не понимала, что рядом с ней нет такого человека, потому что окружение Вадима 'отлито по одному образцу'. Другие люди — сильные, светлые, независимые, имеющие иное, отличное мнение рядом с ним не задерживались. Лишь время от времени пересекались с ее боссом по вопросам бизнеса.
На следующий день, после обеда к ней подошел Жук:
— Я отметил тут галочками все, что ты просила.
— Хорошо. Спасибо.
— А дальше что собираешься с этим делать?
— Оприходую официально, как излишки по инвентаризации. Только оценку получу сначала.
— Ты хочешь сказать, что все, что у нас есть — все будет на балансе?
— Конечно.
— А ты в курсе, что вы еще трубу, которая идет к поселку, никуда не занесли?
— Какую трубу?
— От котельной. Тепло по которой идет.
— А что ты раньше молчал? Я про всякие трубопроводы откуда узнаю? Сквозь землю увижу?
— Да я и сам, только недавно вспомнил. Да и то, потому что нас местная администрация заставляет ее ремонтировать. Ты говорила, что расходы на ремонт оборудования нельзя списать для налоговой, если этого оборудования нет.
— Получается, что такие затраты экономически не оправданы — ты тратишься на то, чего нет.
— Понятно. Мне нужно подумать. И ты подумай, потому что все равно этот ремонт на нас спишут.
— Хорошо.
Директор вышел.
— Вика Лексевна, — как всегда, коверкая ее имя, попросила бухгалтер Анна, — пойдемте, чаю с нами попьем?
— Почему бы и нет?
Она направилась вслед за Аней на кухню, туда, откуда доносились веселые голоса Марины и Галины. На столе, словно на скатерти- самобранке, красовались пироги, варенье, банка самодельного паштета. Она в который раз поразилась щедрости и благожелательности деревенских жителей, хотя у них проблем не меньше чем у других, а про зарплату и говорить нечего. В деревне оплата всегда на порядок ниже, чем в городе. Местные живут за счет огородов, садов, держат скотину. Вика прекрасно знала, что заканчивая работу, ее подчиненные бегут кормить, доить, сажать, полоть. Поэтому старалась не задерживать никого, наоборот, говорила, что им и после работы есть чем заняться.
— Мы так нервничали, когда Вы приехали, — откровенно поделилась Марина, — переживали очень. Кто бы знал!
'А как я переживала! — усмехнулась про себя Вика, — кто бы знал!'
— Почему?
— Боялись. Вы такая серьезная! Как нахмуритесь — Анька, вон за валерьянкой сразу бежит, — при этом Марина толкнула вышеупомянутого бухгалтера в бок.
— Ну, вот, сдала меня с потрохами, — обиделась та.
— Ну, ладно, не дуйся! — сурово прикрикнула Галина. — Больно ты шустра обижаться. Ну, сказала и сказала!
— Я и злая бываю — когда бардак вижу. Так что не надейтесь, что все обошлось, — шутливо заметила Вика.
— Ну и правильно! — прогремела Галина. — У Вас и должность такая. Все равно видно, что Вы человек порядочный, хороший, без 'придури'.
'Ну, спасибо', — посмеялась про себя девушка подобной характеристике. Отзыв Галины пришелся ей по душе.
— Вы не замужем? — поинтересовалась Марина.
— Нет.
— Некогда, наверное, да?
— Наверное.
— Правильно, если ночами приходится работать, какое тут уж время! — прогремела опять Галина. —
