тридцать процентов, но у нас тут такой шум поднялся! Ты не представляешь!
— По моим подсчетам убирать надо процентов пятьдесят.
— Отлично! Ты видела, вообще, какие тут смешные зарплаты? Если я их так урежу, у меня все разбегутся.
— А если часть 'в черную' пропустить? И людей увольнять столько не придется, и зарплату сохраним.
— Можно, только найдется потом какой-нибудь умник, который доложит об этом куда следует. Тут из- за них крутишься, ночами не спишь, чтобы рабочие места сохранить, а они всегда готовы подножку подставить. Неужели ничего нельзя другого придумать?
— Можно. Можно большую часть на упрощенку перевести. Или подождать, когда другие важные моменты утрясутся. И так все запутано и запущено донельзя.
— Я что хочу сказать. У нас завтра зарплата. Народ волнуется. А Дима сказал, что еще ничего не готово и как посчитать, чтобы на всех угодить, он не знает. Я думаю, тебе нужно приехать. Приедешь — пропускай что хочешь и куда хочешь.
Голос нового руководителя был жестким и не терпящим возражений.
'Сегодня четверг, — взволнованно подумала Вика, — мне нужно хотя бы несколько дней'. Она обратила внимание, что Римма Александровна, как всегда, откровенно слушает ее телефонные переговоры. Поймав последние негативные интонации, та самодовольно ухмыльнулась.
Колесникова отвернулась и чуть тише произнесла:
— Ты можешь отложить выплату до понедельника?
Наступила томительная пауза.
— А ты приедешь?
— Да, сегодня, если пришлешь машину. Только мне нужно, чтобы вы оба были в выходные на месте.
— Хорошо. Можешь собираться — машина с водителем сейчас в городе.
Предупредив Нину Константиновну, что нужно срочно отбыть в командировку, она, не заезжая домой, отправилась на далекий завод.
Прибыв поздно вечером, заглянула в бухгалтерию: Дмитрий был там. Как всегда, уравновешенный и спокойный. Завидев ее, усталую, но с упрямой решительностью на лице, развел руками. Сообщил:
— Ничего не получается!
— А в чем проблема?
— Не могу посчитать зарплату.
— Раньше вроде считал! Что сейчас случилось?
— Мне нужно из шести фирм сотрудников перевести в одну.
— И что? Переводи.
— Там столько изменений!
— Мы же ничего не меняли.
— Ага. Посмотри. Каждый работник числится в двух, а кто и в трех фирмах. Везде разные оклады, разные премии, разные системы оплат, даже должности и то разные. А на руки я им должен дать столько же!
— А если посчитать?
— Так там их больше пятисот человек! Я пробовал — по трем разобрался и три часа потратил. А нужно еще их по подразделениям раскидать правильно, по счетам. Да еще под ту сумму, которую Вадим сказал, подогнать!
'Вот черт! И правда — геморрой', — Вика почувствовала болезненный укол совести и тяжело вздохнула. Как она сама этого не учла?
— Ты можешь из баз каждой организации данные по сотрудникам скинуть в одну общую таблицу?
— Попробую. Только за последний месяц — за июль. Учти, что все суммы там не разбиты по видам выплат — отпускные, зарплата, больничные — все вместе.
— Час от часу не легче! Придется по каждому человеку сравнивать зарплату с предыдущими месяцами! А разбить подробно нельзя?
— Если только в новой организации. Здесь уже не получится.
— Разбивай в новой. Мне эти 'могучие кучки' вот уже где!
Подготовив все таблицы для работы на завтра, они, миновав проходную, у дверей которой на цепи сидел, глодая огромную белую кость, здоровый мохнатый пес, пешком отправились в гостиницу.
Вытоптанная, с небольшими рытвинами дорога уходила вправо. Вика непроизвольно отметила, что земля здесь — сплошной песок, да глина. Как быстро время летит! Уже, наверное, грибы пошли. Лета и не видела! Хотя и в деревне торчит! Взгляд скользнул по зарослям горькой полыни, перемежевывавшейся с островками высокого крепкого репейника с синими коробочками, украшенными розоватой каймой. Дима резво наклонился, чтобы отодрать от своих штанин один из репьев и спросил:
— Когда твой главный бухгалтер приедет то?
— Недели через три, не раньше. Человек, который придет на ее место, сейчас отрабатывает две недели, потом дела еще надо передать.
— Понятно. А то я обрадовался, что скоро с меня всю эту мороку снимете!
— Не надейся! Налаживать все равно нам с тобой придется. Тебе — если не как главному бухгалтеру, то как программисту точно. А Светлана Викторовна подъедет — ей тоже много, что объяснять придется.
— Весело!
— Не переживай. К этому времени уже многое я сама ей смогу рассказать.
— А что по поводу этого коэффициента сортности твои специалисты говорят?
— Ты не поверишь! И аудиторы и налоговики сказали, что не знают. Я им документы высылала — так ничего вразумительного ответить и не смогли. Правда, в налоговой инспекции ответили, причем письменно, что та методика, которую мы примем, вполне приемлема, только нужно ее в учетной политике закрепить. Показывала то определение коэффициента, которое с Интернета скачала.
— И что?
— Значит, будем распределять себестоимость пропорционально оптовым ценам. Возьмем у Петьки цены, прайсы, сочиним приказ директора — рассчитывать коэффициент от таких-то цен, цены пересматривать в случае резких колебаний и приложим его к учетной политике.
— Грамотно.
— Сейчас главное — с зарплатой разобраться. Ты мне завтра нужен. Буду растаскивать народ по подразделениям и счетам, а ты потихоньку в новую фирму информацию забивать.
— А Славка тебе зачем?
— Я хочу рассчитать несколько вариантов, с разными премиями и налогами, мне нужно, чтобы он все это посмотрел и согласовал.
— Понятно. Наши, кстати, там гуляют вовсю. Петр сегодня приехал из командировки, привез несколько корзин вина. Вкусное — я пробовал!
— Мило! А что ты раньше молчал? Я знаешь, как вкусное вино люблю? Наверняка, все уже выпили!
Вика ускорила шаг.
— Нечего на работе допоздна сидеть! Так не только вкусненькое пропустишь, но и жизнь пройдет мимо.
— Спасибо, успокоил!
— И не собирался.
— А ты допоздна как — будто не сидишь?
— Сижу, только я — мужик и вечером меня ждут.
В душе неприятно кольнуло. Задело. И надо было это говорить! А то она сама не знает! И вообще, чего это все лезут со своими советами в ее жизнь?
Следующие три дня финансовый директор вновь провела за компьютером, работая с восьми утра до
