— Не знаю.
Поняв, что ничего вразумительного от нее не дождется, мужчина подхватил обе сумки, схватил ее за руку и понесся вниз, туда, где их уже ждал Стас. 'Многострадальный Стас, я бы сказала', — прокомментировала Вика внешний вид их водителя. Через мгновенье они уже мчались по проспекту, миновали вчерашний ресторан, который ей так понравился.
— Я тоже хочу ресторан свой! Ты мне подаришь?
Вадим непонимающе уставился на нее, пытаясь осознать сказанное. Судя по всему, в его голове ничего не уложилось.
— Я так и знала! Эх и жмот! Я замерзла, вообще то! У тебя есть кофта теплая? Или тоже жалко?
Ей тут же вручили длинную красную фуфайку. Она быстро ее натянула и замолчала, опасаясь, что за следующей репликой последует подзатыльник. Они выехали из города и помчались по шоссе.
— Может, в Макдональдс заедем? — предложил Ворон. — Стас, хочешь? Нет? Вик, а ты?
— Не-а.
— Ты же не ела ничего!
— Не хочу. Меня тошнит и голова болит.
— От дороги?
— Не знаю.
— Ты вообще дорогу нормально переносишь?
— Нормально.
— Не заметно.
'Гляди — ка какой глазастый!', — Вика угрюмо уставилась в окно. 'Мой брат — самый лучший мужчина в мире! Когда у меня эти дни, дает себя побить и даже пощипать! Правда, ржет при этом, как конь!' — непроизвольно пронеслось в голове. Она жалостливо посмотрела на свои руки, колени, живот и протяжно вздохнула.
Прошло несколько минут. Вадим, которому надоела гробовая тишина, достал диск с названием 'Натали'. Включил. 'Меня развлечь его уже не требует', — самодовольно повела бровью девушка и тут же согнулась пополам. В поясницу кто-то тяжело и больно ударил. Удары повторялись, исчезали, появлялись в паху, потом снова в пояснице. Пытаясь не стонать, она достала таблетки обезболивающего и приняла три за раз.
— Попить ничего нет?
— На! — бутылка с надписью 'Вода негазированная' очутилась у нее на коленях.
Она сделала несколько глотков и постаралась отвлечься, глядя на экран, в углу которого мелькнул носатый Депардье. От взгляда на мотающееся туда — сюда изображение затошнило еще больше. 'Я сейчас сдохну!' — скрючившись, она слушала разговор героев фильма. Уловив смысл последних сцен иронично поджала губы. 'Инструкция к применению? Или голубая мечта?' Жена главного героя, решив воскресить былую страсть, выспрашивала у любовницы мужа, что ему больше всего нравится в постели. Какие ласки и позы приятны.
Машина тихонько укачивала, монотонно шумел двигатель, незаметно боль прошла, оставив тошноту и головокружение. 'Чертовы таблетки! Чтобы я еще хоть раз хоть одну гормональную гадость себе в рот засунула!' Вадим иногда, скривившись, посматривал на зеленеющую все отчетливее подчиненную.
— Совсем плохо?
— Я думаю, нужно остановиться. И побыстрее!
Через несколько бесконечных минут Стасик съехал на обочину и остановился. Девушка выпрыгнула из машины и присела на корточки. Прохладный воздух приятно обдул лицо. Донесся запах горячего двигателя и бензина, — она шарахнулась в сторону. Походив несколько минут по скошенному полю, вернулась обратно. Облегчения не наступало, смысла ждать больше нет.
— Ну что, тошнотик?
— Ничего. Не смогла.
— Правильно, желудок пустой. Садись!
Через несколько часов они, наконец — то, завернули к ее дому. Высадка возле подъезда. Багаж. Хлопанье тугих дверец. Машина молниеносно исчезла за поворотом. Отвернувшись, Вика угрюмо констатировала: 'Обрадовались, что от тошнотика избавились! Мило!'
Глава 27
Лиза встречалась с парнем, живущим неподалеку. Он встречал ее со школы, дарил цветы, ухаживал, защищал. Провожая его в армию, обещала дождаться. Но не дождалась. Год прошел и брошенный жених узнал о Лизиной свадьбе. Что его девушка скоропалительно выскочила замуж за какого-то Андрея.
Сначала Андрей появлялся в их компании редко. Стоять от нечего делать и болтать с молодежью ему, как обычно, было некогда. Да и после его знакомства с Лизой ничего не изменилось; иногда появляясь, говорил немного, в основном о своих поездках и опять исчезал. Это не могло не задевать Лизиного самолюбия; девушка ведь чувствовала, что нравится ему. Очень нравится. Но никаких авансов тот ей не делал, а наличие потенциальных соперниц только подогревало интерес.
Андрей старше ее на десять лет, симпатичный, невысокий, но очень уверенный в себе, с высшим образованием — все это выделяло его на фоне тех мальчишек, с которыми она привыкла общаться. К тому же, ореол новоиспеченного бизнесмена придавал Андрею что-то пленительное. Его закрытость, непредсказуемость покоряла. И как же так? К ее чарам признанной красавицы кто-то остается равнодушным? Лиза не одну ночь проревела в подушку от непонимания и обиды желая одного — приоткрыть завесу тайны, услышать, что он ее любит и добиться реванша — предложения руки и сердца. А она… Она, сначала, конечно же, его помучает, не говоря ни да, ни нет, а потом, ну а потом согласится. Но все ее попытки вывести его на эмоции, все ее провокации не давали видимых результатов. Надежды на мамину помощь также не принесли плодов; то, что казалось легким и получалось раньше, теперь — не работало. Не зная, что делать, Лиза все же сдаваться не собиралась.
Как — то раз, разочарованно вздохнув после очередного рассказа о полном безразличии Андрея, мать неосторожно заметила: 'Ты тут бьешься, как рыба об лед, время тратишь, переживаешь, а какая — нибудь малолетка возьмет и приберет его к рукам. Подмигнет, залетит и будьте любезны — под венец. А куда он денется? Так и будут жить. А время сделает свое дело. Стерпится — слюбится'. Мария не заметила вспыхнувший взгляд дочери, получившей ответ на свой вопрос.
Через полгода Лиза призналась, что беременна. Решиться рассказать было страшно, но мучиться сил уже не было. И возлюбленный ведет себя как обычно, будто — бы между ними ничего не было, их связь ничего не значит. Запутавшись, как зверек, пойманный в силки, и, будучи не в силах что- то исправить, она мечтала о смерти. Мать ничего долго не видела, не замечала ни расплывшуюся талию дочери, ни округлившийся живот, ни резко увеличивающуюся грудь. Да даже, если бы и увидела, не поверила, — слишком все это расходилось с ее представлениями о происходящем. Родители Лизы не сразу осознали то, о чем со слезами на глазах поделилась дочь. Мать, убитую ее молчаньем и своей слепотой, преследовало чувство вины. Обессиленная, растерянная, испуганная, как и Лиза, она с надеждой смотрела на своего мужа, понимая, что сама разрешить эту ситуацию не в силах.
В результате мучительных переговоров отца с Андреем и его матерью, в штыки воспринявшей подобный сюрприз, жених привел своих родителей к Лизе домой знакомиться. Не так Маша представляла себе сватовство старшей дочери! Лиза молча сидела, виновато опустив голову. Поджав губы, слушала как ее отец в очередной раз со всей, несвойственной ему дипломатией, сглаживает все острые углы, и, делая вид, что не замечает агрессии и упреков в адрес его дочери, старается придать этому собранию вполне благопристойный вид. Наконец, договорившись разделить расходы на свадьбу пополам, родители Андрея
